– Двадцать градусов ниже нуля.
– Опля, – пробормотал Карузо. – Я забыл парку.
– Мы можем выдать вам плащи, – не переставая улыбаться, сказал директор.
Он подал знак одному из спутников. Тот открыл шкаф со старыми, засаленными плащами на одном стеллаже и такого же сомнительного вида перчатками на другом.
– У вас прекрасная коллекция ископаемых, – заметил Карузо, опасливо прикоснувшись к одному из плащей. – Но, думаю, у нас возникнут трудности, если мы попытаемся надеть их поверх комбинезонов.
Криминалисты посмотрели на д’Агосту, ожидая какого-нибудь решения. Он постарался сдержать раздражение: обо всем этом следовало подумать заранее. Да, там, за дверью, находится место преступления, но как собрать улики, не отморозив себе задницы?
– Что там лежит, почему надо держать это замороженным? – спросил д’Агоста.
– Животные и части их тел, – ответил Картрайт. – Там хранятся замороженные слоновьи шкуры, собранные еще Тедди Рузвельтом. Когда придет время, мы заменим ими те, что выставлены в зале Африки. Еще есть горилла, которая недавно умерла в зоопарке Бронкса и ожидает мацерации. Ну и так далее.
– Горилла, – протянул д’Агоста. – Ладно… Вот что мы сделаем. Будем заходить внутрь посменно. Дверь не закрывать. Плащи не надевать. Первая смена будет работать столько, сколько сможет, потом придет вторая. И так до тех пор, пока не закончим.
– Мы не сможем держать дверь открытой так долго, – предупредил директор.
– Будем входить и выходить как можно быстрее. Если понадобится, станем закрывать за собой дверь, чтобы камера снова охладилась. Это вас устроит? В смысле сколько пройдет времени, прежде чем горилла оттает?
Картрайт выглядел недовольным.
– В морозильнике стоит датчик тепловой тревоги.
– Вот и прекрасно. Он будет подавать сигналы, когда нужно закрыть дверь и сделать перерыв. – Д’Агоста обернулся к Карузо и остальным. – Начинайте.
Криминалисты переоделись в защитные комбинезоны. Арчер, начальник службы безопасности, открыл замок и повернул дверь, подвешенную на массивных петлях. Из морозильника хлынул поток обжигающе холодного воздуха, и коридор наполнился облаками пара.
Д’Агоста невольно ахнул. Хранитель растянулся на полу в нелепой позе: голова приподнята, рот открыт в застывшей гримасе, округлившиеся глаза подернуты инеем. Он лежал в нижнем белье и в одном носке. Остальная одежда была разбросана по всему морозильнику: пиджак, брюки, жилет, ботинки. Не было только плаща.