Неуклюже, но старательно Чарли повторяет каждое телодвижение. Иногда рука дергается, и кусочек отлетает, но постепенно он наловчился пускать все под скалку. Сделав шесть роллов и посыпав их мукой, он аккуратно раскладывает их рядом с роллами Джимпи на большом, покрытом мукой подносе.
– Хорошо, Чарли. – Лицо старшего пекаря серьезно. – А теперь без подсказок. Вспоминай шаг за шагом и делай сам. Ну, приступай.
Он таращится на огромный шмат теста, на нож – и вновь им овладевает паника. С чего он начинал? Как правильно держать руку? Пальцы? В какую сторону раскатывать? В голове роятся сотни мыслей-мотыльков, полная путаница. А как хочется их порадовать и получить в награду счастливый амулет. Он вертит на столе тяжелый ком теста так и сяк и не знает, с чего начать. Разрезать? Но ведь наверняка сделает не так. Страшно.
– Видишь, уже позабыл, – говорит Фрэнк. – В башке ничего не застревает.
А если застряло? Он начинает вспоминать: сначала отрезать кусок. Потом слепить колобок. Но как он потом превратится в лепешку на подносе? Дайте ему время подумать. Вот сейчас туман рассеется, и он вспомнит. Еще пару секунд. Эти знания, которые он получил, надо как-то сохранить. Ну же…
– О’кей, Чарли. – Джимпи забирает у него нож. – Все нормально. Не расстраивайся. Это же не твоя работа.
Хотя бы еще минутку. Ну зачем они его все время подгоняют?
– Чарли, садись и почитай свои комиксы. А нам пора снова браться за дело.
Чарли, кивнув, достает из заднего кармана книжку комиксов. Он ее разглаживает и кладет себе на голову, как такую выдуманную шляпку. Фрэнк смеется. И Джимпи наконец улыбнулся.
– Эх ты, большой ребенок, – фыркает Джимпи. – Садись вон там и жди, когда ты понадобишься мистеру Доннеру.
Улыбнувшись в ответ, Чарли идет в угол, где установлена тестомешалка, а рядом стоят мешки с мукой. Ему нравится сидеть на полу, скрестив ноги, откинувшись на мешки, и листать комиксы. Но сейчас, непонятно почему, у него наворачиваются слезы. А чего расстраиваться? Туман в голове вроде как рассеивается, сейчас получит удовольствие от ярких цветных картинок, которые он пролистывал уже раз тридцать-сорок. Он знает всех этих персонажей – их имена ему подсказывали все, кому он снова и снова задавал одни и те же вопросы, – и даже в курсе, что разные буковки и слова на воздушных шариках над ними – это то, что они говорят. Может, когда-нибудь он сумеет прочесть, что там написано? Если бы ему дали больше времени, а не подгоняли каждую секунду, он бы разобрался с этим тестом. Вечно они куда-то спешат.