Заняв столик, отправляюсь к туалетным комнатам руки помыть. Не понимаю, почему люди игнорируют такое простое правило – это же не сложно, и риск подхватить заразу снижается. Я заодно слегка промакиваю лицо, освежаясь. И выхожу с твердым намерением хотя бы написать Максу и извиниться.
Но выныривая из-за угла, тут же замираю, оказываясь лицом к лицу с мужчиной. На этот раз я в него не впечатываюсь, но всё равно нахожусь слишком близко. Он, узнав меня, ухмыляется:
– Смирнова, вы меня преследуете? Это у вас такая фишка молодёжная – из-за угла выскакивать?
– Я… – от неожиданности все слова пропадают.
Какие тёмные у него глаза.
Чёрные почти.
И смотрит Горский так, что помимо воли по коже начинают бежать мурашки. У меня что-то похожее было только во время лекций по аналитике, где я первая догадалась применить формулу и справилась с заданием раньше всех.
Но сейчас чувства сильнее. Ярче.
Тело вдруг охватывает какое-то дурацкое оцепенение. Я словно в тиски зажата. Черт. Черт. Горский снова непозволительно близко!
– Да, я вас преследую! – выпаливаю, отмирая.
И тут же спешу вон из этого полутемного коридора, оставляя в его глубине Горского и все его чертовы взгляды. За столик плюхаюсь, как будто за мной кто-то гнался, подошедший официант поднимает брови:
– Я позже подойду, если вы не готовы…
– Не готова, – отрезаю, злясь на саму себя.
Я не готова.
Именно так говорю Разину, когда он пытается добиться от меня секса. Даже целоваться с ним нормально не могу, голову не отключаю. Ясно же, к чему может привести такой поцелуй. Но когда Горский просто взглядом окидывает – какая-то ерунда происходит, не должно быть так. Это неправильно.
Беру меню и бесполезно пялюсь в расплывшиеся буквы. Меня сейчас не страшат цифры напротив десертов, я их вообще сейчас не вижу!
Потому что расползающиеся с низа живота покалывающие импульсы точно не от формул.
Опять эта выскочка, ну надо же.
Мало того, что испортила мне настроение своими тупыми наездами в университете, так теперь еще в кафе объявилась. Неужели, правда, следит?
А зачем, какой в этом смысл?
Если только она на самом деле из тех, кто строит из себя правильную девицу, и пока никто не видит, готова залезть в штаны ради своей цели. А от меня ей может быть нужно только одно: практика.
Эта мысль заставляет приглядеться к девчонке внимательней, хотя коридор туалета явно не самое подходящее место для разговоров. Смирнова смотрит сначала удивленно, потом растерянно, а потом черт знает, как будто даже пугается и убегает. Детский сад какой-то.