Весь день Крис то и дело возвращался мыслями к этой встрече. Но Витьку почему-то не рассказал, что видел Маугли, хотя моментов для этого было предостаточно. Витёк снова накормил его столовской едой, контрабандой вынесенной его мамой через окно в коридоре. Он смело рассказывал об ухищрениях, на которые шли кухрабочие ради куска сливочного масла или булочек с изюмом. Столовая кормила и тех, кто работал на винодельне, и тех, кто трудился на виноградниках. Его бабушку побаивались, но все равно тащили столовские остатки, преодолевая всевозможные препятствия.
Витёк размышлял фразами, подслушанными из разговоров взрослых:
– Ну а чё? На обедах не экономят. Вкусно готовят, так же? – он дождался кивка Криса и продолжил: – А это все равно свиньям выбросят. Каждый день новое готовят. Просто баба Люба злая. Её послушать, так лучше свиньям, чем людям.
Мама Витька была поваром, и она же ежедневно ездила на пазике в компании огромных блестящих термосов с первым, вторым и компотом из груши-дички. Те, кто работал в полях, называли её кулинарной феей и ждали её появления с обедом, словно чуда. Витёк иногда бегал на обед именно туда, наедался гигантских котлет-кораблей, выходящих за края тарелки, и риса, политого юшкой борща. Его отец работал в Абинске и всю неделю жил там, приезжал только на выходные. О нем почти не говорили, потому что в повседневной жизни его и не было.
Витёк чистосердечно разболтал ему не только о своей семье, но и о семьях ребят, с которыми вчера играли в «Пекаря». Крис делал вид, что ему неинтересно, на самом же деле едва скрывал изумление. Не зря его мама называла Старолисовскую дырой в прошлое, а местных – пещерными жителями. Причем папа никогда не спорил, но и не соглашался. Предпочитал помалкивать. Пару раз Крис слышал и от него про колодец желаний на главной площади, и про проклятые драгоценности помещика Старолисова, давшего название самому поселению. Но это всё было настолько далеко и непонятно, он не ожидал, что ему предстоит увидеть своими глазами. Несмотря на близость к Абинску, деревня оставалась отрезанной от большого мира петлёй реки и какой-то невидимой глазу, но безошибочно угадываемой границей.
По словам Витька, тут до сих пор верили во всякую чертовщину и местные легенды. Вроде призрака Мёртвой девы, ищущей на развалинах своего убийцу, и чёртовых тропок, пронизывающих лес и ворующих время у путников. Криса эти сказки не интересовали, а вот отсутствие банальных удобств в виде современного унитаза и водопровода в доме сильно огорчало. Не привык он мыться в тазике и бегать по нужде во двор. Зато сегодня он раздобыл утюг. Слава Богу самый обычный, а не древний, с углями или чугунным дном. Наконец-то вещи из сумки перекочевали в шкаф, а некоторые он даже погладил.