Тогда в июле не стояло обычной несносной жары, и дети много времени играли в саду. К ним часто приезжала Анна, которую уже, пожалуй, любил весь двор, за исключением короля, конечно. Хотя, и Генрих тоже с удовольствием начал общаться с бывшей женой.
– В качестве сестры она меня вполне устраивает, – говорил он. – Хорошая, добропорядочная женщина. С ней бывает интересно поговорить. Но любить я ее не могу.
За труды тяжкие сэру Томасу пожаловали титул графа Эссекса: за организацию развода с Анной Клевской он получил от короля неслыханную награду. Он поднаторел не только в аннулировании браков, но и в умелом обращении с Генрихом. Старясь не перечить королю, сэр Томас в тоже время умудрялся проталкивать собственные идеи, получая от этого немалую выгоду.
Потихоньку Елизавета начинала читать. Ее обучали сразу трем языкам: родному английскому, французскому и латыни. Она все схватывала на лету и с легкостью, удивлявшей в шестилетней девочке, читала сложные тексты.
– Давай поиграем, – как-то предложила Анна. – Оставь книжки. Я и сейчас, сказать по правде, читаю с неохотой. В твоем возрасте я столько не училась. Я вообще не училась в твоем возрасте, – «сестра» короля расхохоталась.
– Что же вы делали? – удивилась Бэт. – Постоянно играть неинтересно. Я играю с Эдуардом, потому что он – малыш. Ему и трех лет пока нет. Думаю, в три года я тоже с удовольствием играла.
Анна покачала головой и нежно провела рукой по рыжим волосам принцессы. Ей хотелось пожалеть Елизавету, но почему-то девочка жалости не вызывала. Она не казалась несчастной и забитой. В Бэт чувствовалась сила ее отца, стальной стержень, поддерживавший это маленькое тельце, облаченное в тяжелое бархатное платье, не дававший согнуться под ударами, которые сыпались на ее головку.
– Меня воспитывали не так как тебя, – снова заговорила Анна. – У меня было мало возможности общаться с другими людьми, я не читала и не играла на музыкальных инструментах, не танцевала. Мои платья, Бэтти, не были такими прекрасными.
– Должно быть это ужасно скучно – так проводить свое детство, – Елизавета сжала губы и посмотрела на бывшую мачеху глазами, которые, казалось, видели ее насквозь.
– Нет. Я же не знала, как еще можно проводить детство. Но я много играла, гуляла по парку. А иностранный язык, как видишь, можно выучить и будучи взрослой.