Лес притаился в снежном зазеркалье. Он, как скульптура жизни на земле. Я, что опять средь прошлого искала, когда и будущее спит еще в седле? Жизнь требует: вернись дикобразом, добавь иголок, страсти и проблем. И повезет, возможно, что ни сразу, но непременно ждите перемен. И тянутся тянучки прочных буден, проблемы ускоряют дикий бег. Мы, как в лесу, плутаем, ходим, будем одни снега и извороты лет. Мы ходим бесконечно по вселенной, она для нас вполне понятный круг. Снега, снега, как шубы счастья, плена, и лес для нас и совесть, часто друг. В лесу, поверь, не стать мне дикобразом, не остановишь свой обычный шаг, а остановишь, станешь сразу разом такой скульптурой, как деревья. Так…
По лыжне шли лыжники всех возрастов. Под елью стоял молодой мужчина без лыж, рядом с ним лежала сумка, содержащая банки, которые явно меняли конфигурацию сумки. Он пил из холодной жестянки.
Нина проговорила:
– Можно, мы вас объедим?
Мужчина благосклонно кивнул головой. Ребята углубились в лес. Поваленное дерево полностью перегородило лыжню. Пришлось корни дерева обходить вокруг. Эдик упал, поворчал, но встал быстро. На обратной дороге, он упал так, что лежал без единого движения, и без единого звука вытянув вперед руки с палками.
Нина остановилась, посмотрела на друга, подождала немного, да как закричит:
– Эдик! Эдик!!!
Полная тишина была ей ответом. Эдик не шевелился. Появилось ощущение, что он потерял сознание. Нина на лыжах стала приближаться к парню с дикими криками. Он пошевелился. Встал. Сказал:
– Больно, – показывая на шею в области сонной артерии.
Что-то его на минуту выключило, но длилась эта минута вечность. На обратной дороге, под елью стоял мужчина, рядом с ним валялись выпитые банки, в сумке оставалась явно одна банка.
– Разрешите, мы еще раз вас обойдем, – проговорила Нина, обходя мужчину, и не делая ему замечаний. И еще долго в ее голове стоял образ мужика с банками. Странный мужик из металлических банок пил на морозе.
Ребята доехали до пешеходной тропы, сняли лыжи и пошли пешком домой.
Вечером Эдик вновь пожаловался своей бабушке на боль в шее. Вероятно, он шеей ударился или о носок лыжни, или еще хуже – палки. Но внешне на шее ранок не было. "Словно внука вампир коснулся", – невольно подумала Ольга Олеговна, супруга Николая Григорьевича.