и могло бы быть на этом месте – что-то совсем другое.
«Я ненависть нянчила на руках…»
Я ненависть нянчила на руках.
Качала ее,
Пеленала ее…
Кормила
Презренным лицом
И шорохом крови.
А теперь она
Идет на меня, качая улицы,
В ногу, в ногу, в ногу,
И сквозь рупор
В упор:
…ый, ый, ый.
Прямые, сильные стихи. Решительный отказ от тропов и вообще от «поэтизмов». Вера Маркова, со студенческих лет имея дело с японской культурой, знает цену немногословия. (При этом о стилизации здесь речь идти не может.) Письмо Веры Марковой ближе современной ей европейской поэзии, чем тому, что в это время писали и читали ее современники. Я думаю, и нынешнему читателю это сдержанное письмо может показаться голым и суховатым. Он привык к другому. Я, признаюсь, от другого (от «лиризма», или «иронии», или «формальных игр») устала. Мне хочется правды – как в речи человека, который пишет, не думая, кто и как его прочтет. Так и писала Вера Маркова.
Последнее ее стихотворение, которое я здесь вспомню, позволяет представить, что она считала живым – и мертвым.
«Мертвое любит казаться живым…»
Мертвое любит казаться живым
Мышью под ноги старый лист
Облако шевелит ушами
И столько хруста в каждом суставе
Когда отворяет окна река
Живое хочет казаться мертвым
Белый валун одинокого лба
Осторожно безумная речь поэта
Вся утыканная сверху ветвями
Древних преданий сухих имен —
Воин прикинувшийся кустом
Бирнамский лес подползающий к замку
Осторожно безумная речь поэта. Такое запоминается навсегда.
Май 2022
Москва