– Мам Лиль, пусти, – вертится в моих руках непослушный постреленок, бегающий там, где нельзя. Хотя, это я виновата, не уследила. Я дурная мать. – Ну, пусти же. Я этому дядьке наваляю. Он тебя обозвал. А колсалы…
– Корсары, Петька, не выскакивают на дорогу, – шепчу я, прежде чем обернуться к сыплющему проклятиями человеку.
На меня сморят глаза цвета вишен, горящие таким адским пламенем, что кажется испепелят меня и все вокруг. Огромный джип, похожий на поверженного дракона, дымится возле расщепленного дерева, растущего на обочине. И мне становится адски страшно, ведь если бы этот несчастный клен не остановил монстра, мой Петюша… Ноги слабнут от этой мысли.
– Эй, курица, ты чего? Ты какого черта не следишь за мальчишкой? А если бы у меня тормоза в тачке были фуфловыми, или не сработала реакция? Ты понимаешь, что я бы размазал ребенка, тупая ты п…
– Машина. Простите. Она же застрахована у вас? – господи, что за ересь я несу. Петюня жмется ко мне, выглядывает из-за моей спины, насупился, готов в бой хоть сейчас. – И выбирайте выражения. Тут ребенок.
– Правда? Вспомнила, что за мелким надо смотреть? – ухмылка этого страшного человека, похожего на бородатого викинга, кажется мне странно знакомой. И глаза… Гоню прочь идиотские мысли. – Забирай пацана и проваливай. Я разберусь тут. А ты, парень, следи за своей матерью, у нее похоже рано начались проблемы с мозгом.
– А ты стлашный, гадкий и козел, – голосок моего пирата дрожит в воздухе. – Леший дядька, вот.
Я сжимаюсь. Сейчас, наверняка, этот амбал разозлится и… Господи.
– Петя, так нельзя говорить со взрослыми, – блею я жалко, встав между моим мальчиком и страшным бородатым мужиком.
Лицо у викинга меняется. Глаза теплеют, и улыбка становится такой открытой. Надо же.
– Молодец, парень. Маму надо защищать, даже такую невнимательную. И научиться говорить букву Р срочно. Ты же уже взрослый мужик. Держи, – протягивает он Петюше шоколадное яйцо, которое словно фокусник достает из кармана дорогущего пальто. – И больше не рискуй собой, мужик. Тебя зовут то как?
– Петл. И я не люблю Кинделы, я ж не маленький. Пойдем, мама Лиль, – тянет меня за руку мой самый любимый на свете мужчина. – Сам ешь свои яйца. А мама у меня самая лучшая. И она внимательная, это ты не смолишь по столонам. Я бежал по тлотуалу.