Лишь в чистой комнате «для благородных господ», отделенной от общей залы тяжелой дурно пахнущей портьерой, куда нас проводил низко поклонившийся Бажану низкорослый бородатый хозяин с алым платком на голове, сидели за столом и видимо скучали трое мужчин.
Один из них был молод – едва ли не моложе меня. Стройный и чисто выбритый, с густыми черными волосами и огромными серыми глазами, в ладном шитом серебром камзоле он смахивал на аристократа или богатого купеческого сына.
Второй, напротив, был уже в летах, худой и краснолицый, он чем-то напоминал Бажана, если бы только его как следует обдуло всеми четырьмя ветрами.
В чертах третьего, смуглого красавца с аккуратно подстриженной бородкой, сосредоточенно вертевшего в руках монету с профилем его величества, время от времени подбрасывая ее, было что-то явно неместное. Исходя из земного опыта, я бы сказал, что он смахивал на испанца или итальянца, в то время как местные жители больше походили на обитателей севера Европы.
– Вот, господа, позвольте представить вам господина Румана из Брукмера, – произнес Бажан, присаживаясь на лавку напротив троицы. Я невольно вздрогнул и едва не дернулся, чтобы закрыть Бажану рот – настолько я отвык от этого имени. Впрочем, теперь, кажется, скрываться уже не было смысла.
Все трое подняли на меня глаза и внимательно осмотрели. Кажется, первый был рад, что я оказался столь молодым человеком, а остальные двое – не слишком.
– Это господин Эрвин Эрт, судовладелец, – указал Бажан на молодого. Тот коротко и с достоинством поклонился.
– Это Руперт Дрикер, прекрасный капитан, – продолжил он представление, и второй ответил мне легким наклоном головы.
– Это господин Морионе, – кивнул Бажан в сторону третьего.
– Лейтенант Морионе, – равнодушно процедил сквозь зубы смуглый.
– Лейтенант Морионе, – поспешно поправился Бажан. – Что ж, теперь все в сборе, и можно начинать.
Лана уселась за стол напротив троицы и хлопнула ладонью по скамейке рядом с собой, и я опустился там, а Бажан – по другую сторону от нее.
– Вы позволите, господа, если я кратко введу господина Румана в курс дела? – спросил Бажан. – Он в Крюстере человек новый, и совсем не знаком с нашим положением. Господин Дрикер, не достанете карту? Так будет сподручнее.
При этих словах капитан снял с пояса кожаный тубус и аккуратно извлек из него свернутую в рулон выцветшую карту, на которой я узнал изображение Монланда – континента, на котором мы находились. Расположенный к востоку, за Изумрудным морем, Сунланд, был изображен лишь частично – только его западное побережье.