– Эх! Нашелся!
– Да ну!
– Вот значит, как, – раздался другой громкий голос, – значит, нужно вам, дорогие товарищи шоферы, мозги вправлять?
Я перевел взгляд на обладателя этого голоса. То выступал высокий мужчина в пиджаке и при галстуке. Один из той самой ревизионной комиссии. Шел он к собравшейся вокруг машине толпы шоферов и был не один. Вместе с ним шли и другие члены комиссии. Федотыч, с очень недовольным раскрасневшимся лицом шагал рядом с высоким, почти на полторы головы выше него мужчиной. Тем, кто ответил мне.
– Меня зовут, – начал мужчина, – Николай Иванович Егоров. Я член общего собрания колхоза Новатор, как и вы все. Заседаю, также, в райкоме партии, на должности члена бюро райкома. Состою в ревизионной комиссии. И очень мне интересно стало послушать, зачем вам, дорогие товарищи, нужно вправлять мозги?
Шоферы вокруг зашептались. Я увидел в толпе смущенные лица. Выходит, стесняетесь перед коммунистом, что верите в суеверия? Ну, постесняйтесь, постесняйтесь. Может, поможет вам это смущение.
Когда мужчина закончил, я окинул взглядом не его одного, как до этого, а всю публику. Громко заговорил:
– Как и вы, слышал я историю про Белку. Слышал про те загадочные смерти шоферов, которых, как вы считаете, забрала с собой эта машина. Трое их было. И после того, считается у вас, товарищи, что эта машина порченная. Навроде как после товарища Фадина, никого она к себе не подпускает.
– Оно и верно! – Крикнул кто-то, – даже комсомолец, Вася Ломов с нее сбежал! А все потому, что несчастья у него начались в жизни, как только за руль еёшный сел! Факт!
– Факт не факт, – рассмеялся я, – да только не от того он Белку бросил, что решил, будто грозит она ему невезением, – я нашел в толпе Васю. Лицо его было обеспокоенным. Он мялся в нерешительности, – а потому что вы его, дорогие товарищи, застращали. И даже не его, а его молодую невесту, которая чуть было не бросила Василия!
Все вокруг загалдели. В толпе шоферов поднялся шум.
– Ну? Вася? Разве не так было? – Спросил я.
– Так оно все и было! – Решился Вася, – только так! Потому как общественное я порицание получил! Ни с того ни с сего!
Все шоферы вокруг притихли.
– Так вот! О чем я и говорю! – Крикнул я, – А теперь, скажу я вам вот что! Вы – самый суеверный коллектив, что я встречал! В армии, когда на службе точно так же, крутил я руль грузового автомобиля, никогда промеж нами такого не встречалось. А машины там ходили разные: и новые, и те, что еще Великую Отечественную застали. Иные не одного водителя сменили. И не все те водители вышли из-за руля живыми. Так у нас сроду таких глупостей не было!