– Да ладно, что ты понимаешь в приличиях? Вот я сижу ослепительно голый пред тобой, совсем как девка на выданье? Ну так и что? В конце концов, мы не на партийном съезде или в обществе почтенных дам, тут ведь все свои. Послушай, а может, и тебе стоило бы того… для уравнения ситуации разоблачиться? Тогда и поглядим, кто из нас герой, – и мужичонка заразительно захохотал.
– Послушай, если будешь хамить, я тебя из дома выставлю!
– У нашего дитяти зубки режутся, – мужичонка откинулся на спину и засучил ножками, изображая неописуемый восторг. Затем, перестав смеяться, снова сел и деловито произнёс: – Ладно, так и быть, все материальные и плотские утехи забери себе, пользуйся на всю катушку, я на всю эту хренотень не претендую. Ну а мне оставь, к примеру, это… как его… ну, скажем, психологию и прочие морально-нравственные устои…
– Да уж, при твоей-то роже только и заниматься психологией…
– Ты сам-то много ли в этом понимаешь? К примеру, знаешь, отчего распался «Битлз»?! – возопил обиженный прохвост, в азарте спора хлопая себя ладонями по волосатым ляжкам. – Да просто Пол с Джоном партнёра не поделили, вот и все дела, а ты туда же, психология… А отчего думаешь, этот… известный наш физик-теоретик в науке оказался плодовит? Да потому что бабник был отчаянный. Ну а таким, как ты, видать, слабо…
Нет, этого я вытерпеть уже не мог, что-то с ним надо было срочно делать. Я потянулся к прохиндею, норовя ухватить его рукой за голую лодыжку, но тот вопреки дебильной внешности оказался куда проворнее меня. В следующее мгновение, сделав головокружительный кульбит, мерзопакостник уже сидел верхом на бра, до той поры предназначенного всего лишь для освещения обеденного стола, но вот теперь нежданно-негаданно превратившегося в насест для этого подонка. Ну а стеклянный с золотистой окантовкою плафон вместе с горящей лампочкой уместился как раз между его ног, демонстрируя сияющее естество непропорционально увеличенных размеров. Однако стоваттный подогрев подействовал вполне понятным образом:
– Чтоб вам так было! – завопил негодник, как ошпаренный, для убедительности прибавив кое-что совсем уж непристойное.
То-то, проняло! Как утверждают, при нежданных обстоятельствах некоторым представителям гомо сапиенс свойственно кричать на крайне редко употребляемом ими языке – вроде бы обычно такое приключается при родах. Вот и это чудо акушерского искусства, что удивительно, сподобилось. Впрочем, с чего это я решил, будто он и в самом деле моё «второе я», когда в ярком свете бра ясно наблюдается совсем другое.