– Если не будет тебя, меня не будет тоже. Ты должна это понимать. Скажи, что понимаешь, Хэвен!
Хэвен смотрела на маму и плакала. Вину такой силы она не чувствовала даже после его смерти. Возможно, потому что до этого самого момента она все еще была на стадии отрицания, а сейчас, наконец, к ней пришло осознание. Он не просто "мертв", его не просто "больше нет", этот процесс необратим. И как бы горько она ни плакала, как бы глубоко ни разрасталась кислотная пустота в ее груди, как бы сильно она ни хотела, чтобы он снова был жив, этого никогда не произойдет. Этого не изменить.
Тогда она вспомнила слова священника, рассуждавшего о жизни и смерти на одной из воскресных служб, на которые исправно водили ее родители. Ей было всего восемь, и скучные проповеди мало ее интересовали; обычно в церкви вместо того, чтобы их слушать она рассматривала потрескавшуюся цветную мозаику на стенах и красивые витражи на окнах, но эти слова почему-то врезались в ее память.
«Мы верим в рай после смерти, но никто из нас не может с уверенностью сказать, как этот рай выглядит и что нас там ждет. Одно известно точно: переступивший границу мира живых и мертвых, никогда не вернется обратно. Это единственная дверь, открывающаяся только в одну сторону».
В ту ночь Хэвен заснула, уткнувшись в мамину вязаную кофту, спрятавшись в ее объятьях от всего мира. Ей снилась запертая дверь, по которой она била разбитыми кулаками, кричала, плакала и звала его, но ответа так и не получила.
На следующий день мама за руку притащила ее к психологу и поставила перед дверью. Сидя на диване в коридоре, Хэвен слушала их разговор.
– Миссис Адамс…
– Эм… Миссис Лаво.
– Миссис Лаво, давайте по порядку. Когда мы разговаривали по телефону, Вы сказали, что она почти не спит. Сколько именно она спала?
– Часов семь или восемь. Я не уверена.
– Вполне неплохо.
– Да? За четыре дня?
Повисло недолгое молчание, а затем Хэвен снова услышала высокий голос мисс Форбс:
– Поверьте мне, миссис… Лаво, все не так плохо, как кажется на первый взгляд. Большинство психологических проблем в ее возрасте она сама себе придумала. Эти проблемы решить намного проще, чем проблемы реальные.
Хэвен трет рукой грудь в том месте, где у нее должно быть сердце. Но если кислотная пустота внутри всего лишь ее выдумка, почему же она ощущается так