Мысли роятся в ее голове, как осы вокруг улья, и из этого вихря Хэвен не может выцепить какую-то одну мысль. У нее слишком много вопросов, все они разложены в мозгу по полочкам и оставлены без намека на ответ.
Что она почувствовала в тот день около леса? И чего испугалась собака? Что за черная туча ей снилась? И туча ли это или же что-то другое? Что? Почему приснившаяся ей мама была такая реальная, а ее кожа такая холодная? Почему Клавдии стало плохо без причины? Почему она стояла на морозе в одной ночной рубашке? На что она смотрела? Что смотрело на нее… Так, все, хватит! Чего она испугалась, когда выронила стаканчик? Почему ей показалось, что медсестра… Кто? Призрак? Монстр? Вампир? Зомби? Бред! Ей стоит поменьше читать Алана По. Хэвен горько хмыкает. Зомби не разговаривают и не ведут себя, как люди. Они вгрызаются зубами в живую плоть и разрывают ее на части.
Ей точно стоит смотреть поменьше фильмов ужасов.
Пускай эти вопросы и загораются в ее голове время от времени, но самый главный не перестает, как неисправная лампочка мигать яркими вспышками в центре ее сознания.
Он появляется, стоит ей закрыть глаза. Он настолько силен, что даже вытеснил собой кошмары. В отличие от остальных, его игнорировать она не может и, если быть честной, не особо хочет.
Каждый раз, перед тем как пойти домой, она подходит к больничной койке, целует Клавдию в щеку и, на мгновение, замерев над ней, движимая какими-то давно забытыми детскими инстинктами, будто веря, что если она вложит в свой голос максимум желания, бабушка проснется и ответит ей, шепчет:
– Просто объясни мне. Я хочу знать, объясни мне, пожалуйста. Что в этом чертовом городе происходит?
Почти до крови прикусив нижнюю губу, Хэвен все же заставила себя взять лежащий на краю парты лист с заданиями. У нее было почти две недели на подготовку к тесту, но за это время желание заниматься так и не пришло. Одним из многих ее минусов была абсолютная неспособность учиться тогда, когда она этого не хотела. А не хотела она этого практически всегда.
Кончик карандаша больно впивается в кожу ладони. Хэвен сверлит взглядом лист с заданиями, но вдруг ловит себя на мысли, что уже несколько раз подряд читает одну и ту же строчку.
Часы в классе тикают так громко. Это ее раздражает.