Его слова окатили меня холодной водой. Ну-да, здесь мы оказались отнюдь не по входным билетам.
– Такое не забудешь, – хмыкнул я.
– Потому и говорю: сматываемся отсюда.
– Я тебя понял, Ларт: крути педали, пока не дали…
– Чего?
– Ничего. Не бери в голову. Ребят жалко, конечно, – с сожалением добавил я.
Вроде всего-ничего в коллективе, а уже болезненно воспринимаю все неприятности, связанные с ним. Не зря говорят, что человек – существо стадное.
Мы поспешили к ближайшему пролому в стене, но там нас уже поджидали. Бывший вертеп находился в плотном кольце городских стражников. Десятки ружей были направлены на нас.
Не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы сообразить – сопротивление бесполезно. Ларт пришёл к аналогичному выводу.
– Не стреляйте! Мы сдаёмся, – прокричал он первым, поднимая руки.
Кто я такой, чтобы спорить со старшим, потому тоже покорно вскинул лапки.
С колдунами – то мы справились, а эти замочат и глазом не поведут. Не посмотрят, что мы все такие из себя геройские герои.
Стражники были вне себя от бешенства, потому прилетело нам не хило. Каждый счёл себя обязанным приложиться по нашим бренным телам либо прикладом, либо кулаком. А хилых ребят, повторюсь, в страже не было.
Мы покорно переносили заданную трёпку: спорить с разгорячённым вояками – себе дороже. Изобьют до смерти и скажут, что так и было. Рёбра трещали знатно, один глаз и вовсе заплыл. Одно радовало: зубы остались целыми. Я и в своём мире к стоматологу как на каторгу ходил, а как в здешних краях с этим вопросом даже подумать страшно.
Нас спеленали как младенцев, закинули на телегу. Возница щёлкнул кнутом.
– Куда нас везут? – спросил я у Ларта.
– Не знаю. Точно, что не к тёще на блины.
– Что делать будем? Может, смоемся?
– Ага, держи карман шире. Отсюда не убежишь.
Немного погодя телега остановилась. Нас поволокли к мрачному тёмному зданию, всем своим обликом кричавшему, что это тюрьма.
Я бросил вопросительный взгляд на Ларта. Тот горестным вздохом подтвердил, что так и есть: нас привезли в городской «зиндан», а если быть точнее – в СИЗО в терминах моего мира, то бишь «следственный изолятор».
В здешних застенках держали тех, чья вина была ещё не установлена. Держали не сказать, что долго. Местная система правосудия поиском улик себя особенно не утруждала. Обычно расследование сводилось к пыткам, а уж что там под ними наболтаешь – твои проблемы. Не удивлюсь, если народ на себя наговаривал. Иной раз в чём угодно признаешься, чтобы поскорее избавиться от нестерпимых мук.