– Я не в чём тебя не виню! Виноваты те сволочи, которые приговорили нас к смерти! – произнёс я.
Щека нервно дёрнулась. Моя дрожь не осталась незамеченной.
– Не бойтесь, – шепнул мне палач. – Смерть будет лёгкой. Вы ничего не почувствуете. Раз и ваша душа уже на небесах. Я даже завидую вам. Скоро вы прикоснётесь к тайнам загробной жизни. Эх… меня аж колотит!
– Тогда махнёмся местами, и ты узнаешь обо всём раньше, – прохрипел я.
– Да ты весёлый малый! Люблю таких, – обрадовался палач и выбил скамейку из-под наших ног.
Я даже зажмуриться не успел.
Верёвка на моей шее затянулась и… почти сразу ослабла.
Я с удивлением обнаружил, что парю в воздухе совсем как недавно встреченные колдуны. Таинственная сила удерживала меня над землей. И, что самое приятное, – это была не верёвка палача.
С Лартом произошло то же самое. Он пучил глаза и явно не верил своему счастью.
В тюремный двор вошла процессия – с десяток воинов в одинаковой серо-зелёной униформе, несколько сугубо штатских персон, а в центре – девушка верхом на богато украшенном коне. Я интуитивно понял, что именно её магия вытворяет со мной чудеса левитации. Основной вопрос в другом – сколько нам ещё предстоит болтаться между небом и землёй? И не вернётся ли всё на круги своя?
Второго раза я точно не вынесу, сердце разорвётся и точно не от счастья.
Тем не менее, появление новых действующих лиц внушало надежду на перемены к… Ну, по сравнению с перспективой смертной казни на перемены к лучшему.
Пришедшие смотреть казнь толстяки из городского магистрата разом поскучнели.
– Что тут происходит? – спросила девушка.
– Зачем вы вмешиваетесь, ваше высочество? Это преступники, они погубили много людей, – отозвалась «их милость».
– Не те ли, что устроили разгром в доме терпимости? – поинтересовалась принцесса (а кого ещё могли титуловать вашим высочеством?).
– Совершенно верно. Видите, вы всё знаете лучше нас. Ну, а закон – есть закон. Злодеи должны понести заслуженное наказание. С вашего разрешения, мы продолжим. Палач!
– Слушаюсь!
– Приготовься. Сегодня тебе предстоит поработать дважды.
Я, воспользовавшись ситуацией, сумел ещё сильнее ослабить петлю. Говорить было трудновато, ужасно болело горло и начал распухать язык, но я попробовал. С моих губ сорвалось что-то похожее на гусиное шипение, но девушка меня услышала.