Я тихонько потерла правый висок, внезапно вспыхнувший болью. Ну как так можно: полтора года сожалеть о том, что больше не увижу Дена, а при встрече мечтать побыстрее расстаться? Не выдержу месяц в компании этого Фастера и ядреного, самого дешевого растворимого кофе, который скрипел заменителем сахара на зубах.
– Не дрейфь, Сорока! – Ден хлопнул меня по плечу. – Нам с тобой всего-то ничего продержаться нужно, потом все наладится!
– Тридцать дней, – напомнила я.
– Протянем!
Излучавший оптимизм Дубровский еще раз хлопнул меня по плечу, после ушел вместе с Доком в гостиную, обсуждать детали контракта, а мне, как крепостной, приказал вымыть чашки, а упаковку кофе немедля выбросить в мусоропровод. Да, уже всеми клеточками организма чувствую приближающееся счастье.
– … и скоро праздник! Никак нельзя ходить ненакрашенной! – неугомонная Анька утащила меня на галерку и «нарисовала лицо». Не больно то и хотелось, особенно после ночной смены, но переубедить подругу невозможно. По ее мнению, День всех влюбленных создан для счастья, и каждый найдет свою пару ради такого случая.
– Иначе никто на свидание не пригласит! – подытожила Анька.
– Кому я нужна? – в зеркале отразилась непривычно хорошенькая девушка, с длинными пушистыми ресницами и чувственными губами. Даже румянец на щеках сиял очень естественно, как след от легкого мороза. Аньке нужно было визажистом становиться, а не специалистом по автоматизации производства.
– Неважно. Важно то, что теперь ты на семьдесят два процента готова к свиданию!
– А где еще двадцать восемь?
Подруга округлила глаза и покачала головой, намекая, что не владеет настолько могущественной магией, чтобы сделать Фиру Сорокину готовой к свиданию хотя бы на девяносто процентов. Но и семьдесят два внезапно сработали: ко мне подошел Дубровский, взял за руку и повел за собой прочь из аудитории. Я с мольбой посмотрела на Аньку, но та только показала два поднятых больших пальца и широко улыбнулась.
Ден дотащил меня до какого-то темного угла коридора, затем впихнул в руки два билета на оперу «Кармен».
– Сходим?
Я смотрела на него и не могла подобрать достойный ответ. На самом деле всегда мечтала сходить в оперу, приобщиться к искусству, доказать всем, что вот я, Фира Сорокина, точно не буду спать и бегать в буфет. Если в опере есть буфет, конечно. И вот теперь пожалуйста, моя мечта почти сбылась. Но почему посредством Дубровского? Почему не каким-то способом попроще? Это же как первой машиной купить «Бугатти», хотя можешь позволить себе только «Калину».