В тот же миг Эмма метнулась к матери.
– Ради самого неба, матушка, ради нашей христианской веры, успокойтесь! Молю вас, возьмите себя в руки!
Её легкомыслие и веселость как ветром сдуло. Она была сосредоточена и нежна, но у нее хватало силы, чтобы бережно усадить Пипину за столом, и удерживать ее, обнимая. При этом она бросила на графа Фулька отнюдь недружелюбный взгляд.
– Дядюшка, ведь вы знаете, что для нее значит это имя!
Фульк засопел и не нашел лучшего выхода, как вновь погрузить усы в шлем с красным, как кровь, вином.
– Смиритесь, сестра моя в Господе, – словно вспомнив о своих пастырских обязанностях, начал преподобный Радон, но его речь прерывалась пьяной икотой, и он предпочел умолкнуть.
– Ролло… – твердила Пипина, словно в трансе. – Ролло жив!.. Этот зверь не мог уцелеть после того, как его же сталь поразила его гнилое нутро! Он захлебывался кровью – я видела это своими глазами!
Эмма нашептывала метрии слова утешения.
– Забудь, забудь все, родная моя. Это ушло. И тот человек давно умер, ты ведь знаешь.
Наконец напряжение отпустило графиню. Эмма хотела ее увести, но графиня Пепина стала говорить ровно и монотонно:
– Он ворвался с севера, как проклятье. Ролло, князь язычников, прозванный Пешеходом, ибо в нем сидел сам дьявол и даже лошади боялись его и сбрасывали, когда этот оборотень садился верхом. Он разорил наши края, и, казалось, нет преград его безумию. Но в те времена люди все же решались сопротивляться северным грабителям. Сам король Эд подавал им в этом пример. И мой покойный супруг следовал по его стопам. Норманны знали, кто такой Беренгар из Байе, ибо много их черной крови пролил он на землю королевства франков.
А потом Ролло и его демоны осадили наш город Байе, грозя предать его огню и мечу, если жители не заплатят огромный выкуп – десять сотен золотых. Были среди нас и такие, кто впал в малодушие и пытался собрать выкуп, но мой муж – упокой Господи его смелую душу – сказал, что эти разбойники вряд ли пощадят жителей, даже если выкуп будет уплачен. Ведь известно, что их сатанинский бог Один питается кровью и они приносят ему великие жертвы, убивая христиан. Ты помнишь ли те времена, Эмма?
Девушка пожала плечами.
– Я помню только толпу, крики, бой набата…
– Да, ты была еще слишком мала, дитя мое. Как и твой братец, мой сын Эд.