– Ты сейчас рассказал о том, как тяжело далось вам решение сохранить ребенка, – добавил Арман ровным, уверенным голосом. – Но есть разница между трудным выбором и вынужденным абортом плода, который далек от совершенства. Именно об этом и говорит профессор Робинсон, именно на это она теперь намекает. И пусть она излагает свою теорию иными словами, это все равно разновидность евгеники[35]. Ты можешь себе представить, каких людей мы потеряли бы?
Арман чувствовал, что его гнев может перерасти во вспышку, выходящую за рамки приличий.
Но идеи, которые продвигала Эбигейл Робинсон, уводили гораздо дальше, за все пределы допустимого.
Изучив статистику смертей во время пандемии и сделав оценку экономической целесообразности, она пришла к выводу, что одним выстрелом можно убить двух зайцев. И Эбигейл Робинсон – в своей приятной манере – была счастлива бросить камень, способный вызвать лавину.
Что, если помочь тем, кто страдает от невыносимых и бесконтрольных болей, умирающим, прикованным к постели, превратившимся после удара в овощ, слабым и немощным? Что, если облегчить их страдания? Простой инъекцией? Они будут избавлены от мук, а общество – от расходов. От бремени.
Хотя это слово никогда не произносилось, оно подразумевалось. Невидимо присутствовало.
А если оптовые смерти сотен тысяч пожилых мужчин и женщин, смерти, которые во время пандемии случались сами по себе, поставить на поток, разве это не будет милосердием? Добротой? Даже человечностью?
Разве не усыпляют неизлечимо больных животных? Разве это не считают поступком, основанным на любви? Так в чем разница?
Королевская комиссия, получив доклад Робинсон, отказалась его рассматривать. Легитимировать само предложение.
Но…
Но профессор Робинсон отправилась в турне со своими лекциями. Она вывешивала свои графики и демонстрировала, с присущей ей твердой уверенностью, удивительно очевидную корреляцию между сэкономленными деньгами и деньгами, необходимыми для возрождения после экономической катастрофы, вызванной коронавирусом.
Если реализовать ее предложения, то все будет хорошо.
И разве ассистированный суицид уже не легализован в Канаде?[36] А то, что предлагает она, Робинсон, представляет собой только еще один шаг в этом направлении.
Конечно, если осуществить проект профессора Робинсон, то право умереть превратится в обязанность, но жертвы свободному обществу необходимы.