Тоска, что все это закончится и я буду страдать – накрыла неожиданно и мощно. Я перестала выходить с Витей на связь и сердце разрывалось от боли, видя его попытки связаться со мной. А что я могла ему сказать? – «Прости, но я уверена, что ты меня когда-нибудь бросишь…» Он бы точно ничего не понял. И я… И я ничего не понимала.
Полина появилась опять неожиданно и снова застала меня врасплох. Более непохожих людей, чем я и Полина найти было сложно. Возможно, поэтому нас притянуло мощной волной симпатии друг к другу. Кстати, в отношении Полины у меня не возникало даже сиюминутной мысли, что она может меня подставить или предать. Значит степень моего недоверия людям не так уж широко распространяется. Уже легче.
– «Без меня не уходи. Дело есть!» – шепнула она мне.
– «Дело – это женихи?» – попыталась я пошутить, но Полина одарила меня таким испепеляющим и полным достоинства взглядом, каким могла одарить только она, что я осеклась и покорно кивнула.
«Ну все, теперь не отвертишься» – с улыбкой и, неожиданной благодарностью, подумала я.
На улице моросил дождь и, пока я боролась с собственным зонтом, Полина уже остановила машину и отчаянно жестикулировала, призывая поторопиться. Сели в машину. Полина назвала адрес и мы поехали. По загадочному лицу Полишки я поняла, что спрашивать куда мы едем было бесполезно, поэтому я постаралась расслабиться и стала смотреть в окно на проплывающий город.
Мысли снова унесли меня в мой сегодняшний сон: главной деталью этого повторяющегося сна было то, что шла я днем, а убегала уже в кромешной темноте. А дыхание за спиной… бррррр.
– «Спасибо, да, высадите здесь. Спасибо» – голос Полины вывел меня из оцепенения.
– «Ну пошли» – это она уже мне. Мне показалось или Полина немного волнуется?
– «Посмотрим» – подумала я.
Мы приехали в новый район, я здесь еще не была. Закрытый двор, светлый подъезд: чисто, уютно.
Мы зашли в квартиру. На полу ковры. Очень много света. Нас встретила женщина средних лет, седые волосы аккуратно уложены, маникюр, серое платье, на ногах уютные носочки – доброжелательно улыбаясь, проводила нас в большую комнату, почти без мебели. Только стулья. Много стульев и на некоторых уже сидели женщины, вполголоса переговариваясь.
Внизу живота неприятно заныло. У меня это означало тревогу.
Моя, всегда темпераментная, шумная и эмоциональная, Полина вдруг притихла. Молча взяла меня за руку и повела в самую дальнюю часть комнаты.