– Да, именно так написали в местных газетах. Но на самом деле это была первая битва вампиров и фамильяров. – тон женщина стал пафосным и торжественным. – Слишком непосильным, глобальным был контроль вампиров над уральскими городками. Их жажда крови становилась все сильнее, они решили сделать фамильярами абсолютно всех жителей. И тогда слуги впервые ощутили, что они сильнее своих хозяев.
– Звучит жутковато. – сказала Антонина Семеновна. – Но причем тут я? Мне тогда один годик был, я жила в соседнем городе…
– Ты – избранная. И кстати, ты теперь магнит для вампиров и их слуг.
– Почему я? – Антонина снова впала в истерику и начала нести чушь. – Что это за странная считалочка: “туки-туки на тебя”? Как это отменить? Я не Элвис!
– Отменить нельзя. Тебя нужно как можно быстрее канонизировать, потому что вампиры боятся освященных предметов. Станет гораздо легче сражаться, будешь убивать не только осиновым колом, а вообще любым освященным тобой предметом. Хоть скрепкой.
Женщина подошла к столику со стеклянной витриной, открыла ее и достала кусок слюды из коллекции с экспонатами.
– Вот, это освященный обломок надкрылья одного из участников битвы. – Женщина протянула Антонине Семеновне неровный кусок, похожий на черно-бордовый блестящий пластик. – Он превращался в божью коровку и его крыло треснуло в битве. Потом некий краевед нашел куски его надкрыльев и решил, что это обломки летающей тарелки.
Героиня взяла осколок, он хорошо лег в руку, не хуже, чем осиновый кол.
– Значит, я теперь охотник на вампиров? А это надолго?
– Пока в тебе звучит эта, типа… музыка. – сказала женщина, искривив лицо так, будто любая мелодия доставляла ей боль.
– А я перестала ее слышать, то есть сначала музыка была, но потом меня чуть не съел осьминог! – с надеждой воскликнула Антонина Семеновна. – Я больше не могу быть воительницей.
– Надо просто поесть… ну, вкусное… любимое блюдо. – женщину снова начало корежить. – секс и прочие… удовольствия.
– О! – при мысли о любимой еде Антонина Семеновна начала кивать в такт ритму, который забился где-то глубоко внутри.
Подумать только, ее чуть не съел осьминог, потому что она сама забыла перекусить! Вдруг за дверью, куда скрылась бабуська, раздался стук. Как будто не сухонькая смотрительница стучала в дверь кулачком, а какой-то живой мамонт крушил музей, колотил по стенам и потолку.