– Быстро отвернитесь и не двигайтесь! Стойте там!
Мы налились кумачом и отвернулись. Через несколько минут Валерия подошла к нам уже в своём спортивном трико. Она обратилась ко мне и сказала: «Ты пока стой здесь и не двигайся с места, я проведу твоего друга и вернусь». Так она в два приёма провела нас обоих по тропе и велела идти в столовую. Оба мы были подавлены произошедшим. Что-то теперь с нами будет! Отправят домой раньше срока? Напишут в школу? Опозорят на весь лагерь? Угораздило же! А всё этот чересчур умный Володька! Да и я тоже хорош, могли бы вернуться, если бы не моё упрямство.
День, однако, прошёл без каких-либо последствий. И следующий день тоже. И на третий день никакие кары на нас не обрушились. На четвёртый день мы успокоились, но тут чересчур умный Володька говорит мне:
– А ты знаешь, Валерия теперь после зарядки сразу идёт в столовую, отравили мы ей её маленькое удовольствие, два любопытных остолопа!
Я вынужден был с ним согласиться: «Да, отравили. Да, два остолопа. Но что теперь делать?»
Володька вдруг вскипел:
– Как что! Н-надо подойти к ней, из-звиниться и по-по-просить её опять ходить к-купаться. Д-давай завтра п-подойдём, и ты всё это с-скажешь?
Не знаю почему, но страшно было идти извиняться. Страшней, чем по скалам карабкаться. Но мы пошли. Говорить пришлось мне, Володьку спасло заиканье. Я, страшно волнуясь, всё сказал, как Володька придумал, и ещё добавил, что пусть плавает без всякого страха, мы проследим, чтобы ни одна душа не проникла в эту тайную купальню. Валерия простила нас: «Ладно, хорошо, спасибо, я на вас рассчитываю!»
Она и правда стала после зарядки исчезать, как раньше.
Как-то мы с Володькой говорили между собой о Валерии, и он сказал, что она, наверное, самая красивая женщина в нашей стране, а я поправил: «…во всём мире!» Мы оба в неё влюбились. То есть не влюбились, а заболели обожанием. Много позже, читая «Ромео и Джульетту», я наткнулся на слова: «О, быть бы на её руке перчаткой! Перчаткой на руке!» Поразился, до чего точно передано наше с Володькой тогдашнее состояние. «Перчаткой на руке!» И это за четыре века до нас! Большая умница этот Шекспир, ей-богу!
В день отъезда мы пошли в кабинетик Валерии попрощаться. Володька неожиданно поборол своё заиканье и выпалил:
– Валерия Аркадьевна, мы оба вас очень любим! Вы самая красивая женщина в мире! Прощайте!