У этого создания шевелились волосы – словно змеи, или щупальца? А самым жутким был ее рот – упаси Господь вас увидеть эту пасть – она раскрывалась до ушей! Матерь Бога – я не вру. И была усажена острейшими зубами, которые словно были взяты у акулы или пираньи…
Её язык… это было какое-то щупальце в метр длинны, покрытое светящейся слизью – а руки, ноги хребет – всё это украшали торчащие из-под кожи шипы…длинные, и изогнутые.
Это был ночной кошмар, который иногда является мне во снах… Я страшусь этих снов – снов, в которых меня навещает это чудовище.
Оно перепрыгнуло через меня и врезалось в маори, расшвыряв их, как тигр – куриц. Эти дикари были громадными амбалами, словно парижские грузчики, но против этого… суккуба, они даже минуты не выстояли – она отбивала их удары своими лапами – от её торчащих из тела шипов отскакивали даже удары их каменных палиц и копейных дубинок (Судя по всему речь идёт о таиаха – боевых палицах маори, которые и впрямь похожи на копья с наконечниками в виде дубинок. Примечание автора). Её били – но она не отступала, расшвыривая их во все стороны. Маори были сильными – но эта демоница – сильнее. Их оружие было против них бессильно…
На поляну выскочили другие мари. Увидев эту демоницу, они замерли, словно их пробрал понос, а затем всадили в неё залп из своих ружей – и я не верю, что кто-то промазал.
Вот только пули отскочили от этой твари. Я сама видела как они рикошетили во все стороны.
А затем она издала жуткий, свистящий вопль – вопль, который могла бы издать сама смерть…
И маори испугались. Они вытянули руки с оружием и, держа его перед собой стали отступать в лес.
А это чудовище повернулось мне – и я впервые увидела её лицо.
Называйте меня обезумевшей, но е лицо, несмотря на пасть до ушей, шевелящиеся словно волосы змеи и язык, длинной в метр (о, теперь то я знаю с кого списаны те языкастые демоны на оружии и идолах маори) – она была… красивой.
Больше я ничего не помню. Я очнулась утром перед воротами поселения маори, которые были дружественны нам. Очнулась целой, здоровой и не пострадавшей. Ну, вы понимаете? Со мной ничего такого… некрасивого не произошло
Единственное, что было странно – я почти полдня не могла встать. На меня навалилась дикая усталость, я не могла пошевелить толком ни рукой, ни ногой. Женщины поселения поили меня из чашки и кормили с ложечки. Я пришла в себя ближе к полудню, а к вечеру уже ходила на своих ногах.