– Ему? – улыбнулась я, вспомнив про начало разговора. – Я думала, это «она». Этот камень похож на девушку, даже его пение указывает на женский род.
– Возможно, – усмехнулся Найируан. – Я плохо понимаю камни, не то что жители Гемина. Но меня всегда манили драгоценности. В особенности этот камень. Раньше мне казалось, что он шепчет о моём будущем. Или же Богиня Камней общается со мной через камень цвета неба. Забавно. Ты знала, что драконы предпочитают молиться небу, а не Богине Камней?
Я качнула головой. Это на уроках не преподавали.
– Всё же небо ближе нам. – Найируан подошел ко мне и положил руку на камень. – Мы проводим в нём столько времени, что считаем вторым домом. Мы можем умереть в небе и воспарить. Но кое-что я понял позже.
– Что? – спросила я, затаив дыхание.
– Сапфиры являются отражением неба. Ваш камень, герцогиня, безумно походит на то, что драконы любят больше всего. И ваш цвет волос. – Он провел рукой в воздухе рядом с моими локонами, так и не решившись коснуться. – А потому Анжелика сразу почувствовала к вам привязанность. Она любит небо даже больше нас с братом, – весело закончил дракон.
– А вы? Вы с Роаном? – задала я тот вопрос, который волновал меня больше всего.
– А Роан… Он нашел свой кусочек неба. Надеюсь, что и у меня он будет, – мечтательно произнес Найируан.
Мы замолчали. Я пыталась понять слова правителя, но в голове было слишком много мыслей. Нахождение рядом с Найируаном успокаивало. Я сама не заметила, как начала улыбаться. Вспомнился Динар, который так любил бурчать.
Интересно, что бы он сказал про Камень Богини? «Давай украдём себе. Он нам больше подходит!».
– Что-то случилось, герцогиня? – нежно улыбнулся Найируан. – Вам так идёт улыбка. А ваш смех дарит счастье.
Я замерла, смущенно поправляя волосы, и уже веселее ответила:
– Вспомнила своего Хранителя. Он определенно хотел бы навестить Каррафу.
– Знаю, Хранитель сапфиров всегда был хитрым стариком, но любил драконов. Правда, он вечно ворчит. Вам так не кажется?
Я рассмеялась и случайно коснулась руки Найируана. Нас ослепила яркая вспышка, и я услышала голос, что не принадлежал этому миру.
«Моё любимое дитя…»