– Ты, командир, решай! – сказал комбат.
– Нечего решать. Не подходит он мне.
– Видишь? – обратился Ходарёнок к Егору. – Мало кто представляет: что ты будешь делать и каким тебя наделить функционалом, ввиду твоей неполноценности… Тьфу, ты, чёрт… как ещё сказать–то – иначе?!
– …Ограниченности, – подсказал Егор.
– Точно: ограниченности! – согласился Ходарёнок и, тут же, забыл. – Пойми ж ты: вчера карантин смотрел на тебя с восторгом, а завтра – как на печальный результат того, что может случиться с каждым – так себе мотивация, скажи?
Егор заёрзал на месте.
– Могу предложить работу в тылу, – намеренно, с прицелом на характер, сказал Ходарёнок, – согласен? – забарабанил комбат шариковой ручкой между пальцев.
– В тылу?! – искренне возмутился Егор, на секунду окаменев от услышанного. – Нет… Так не пойдёт… Я ж!.. – проглотил он возмущение. – Устройте мне экзамен по основным видам боевой подготовки?! Тестирование – если угодно?! – лихорадочно стал предлагать Бис. – По итогу – примите решение: где я буду полезен! Слово офицера даю, это точно будет не тыл!
– Не будет никаких экзаменов! – сказал комбат, оборвав барабанную дробь. – Не время сейчас этим заниматься! В таком случае проведём честное голосование… – решил он. – Если, кто из ротных командиров согласиться взять тебя – препятствовать не стану…
«Махновщиной мохнатых годов попахивает… – про себя решил Егор. – Из серии – голосуй, не голосуй, все равно получишь хуй, – с раздражением подумал он, но ничего из этого не сказал. – Я могу при этом присутствовать? – спросил он в конце.
– Думаю: не проблема… – с минуту думал комбат. – У нас всё гласно! – блеснул он улыбчивыми глазами.
«Советский союз, блядь, какой–то: гласность – перестройка – ускорение! Осталось – ежа с морды сбрить и половину башки, да кляксу на лысину птичьим дерьмом обронить…», – злобно крутанулось в мозгу. – И за что ростовский фэсбэшник хвалил «Восток», понять не могу? – поднимаясь с места, прокряхтел Егор, злясь. – Из корпоративной солидарности, что ли? – и, совсем осмелев, громко добавил. – Со своими – такими как я, также обходитесь? – небрежно сказал Егор, раскрыв настежь дверь.
– Не горячись, ты! – сказал вслед Ходарёнок. – Никакого решения не принято… Проголосуем!
– Я так и вижу, какое будет решение! – Егор вывалился за дверь, будто вырвался оттуда силой, где его прежде колотили семеро; всё нутро трепетало до противности и лихорадило отчаяньем, от которой всё перед глазами плыло; на секунду захотелось напиться до чёртиков и снова нырнуть с головой в капроновый чулок. – «Жаль, с собой не прихватил… – замелькали мысли, –…возвращаться – дурная примета!» – обрушилось в мозгу, после чего в голове закрутилось всё вдвое быстрее; но – мысль о возвращении домой, в Москву, была куда невыносимей и непримиримо мелькала в водовороте переживаний.