Пеший камикадзе, или Уцелевший - страница 33

Шрифт
Интервал


Егор слушал молча, без ужаса в глазах, угрюмо всматриваясь в темноту, как в холодные непроглядные зеркала.

– Такое возможно? – наконец, спросил он.

– Э! Сколько раз было! Комбат, как полномочный, вроде не специально, но, сам понимаешь, выводит на эмоции своими приказами и решениями никого–нибудь, а самых нетерпимых, а те решают возникшую проблему как умеют. Сам, конечно, глаза закрывает на это. На войне свои командиры, своя власть есть. А власть всё спишет, как говорят?

– Война, говорят, спишет.

– Ай, да! Точно! Напутал немного… Хотя, разве разница есть? Сулим, он как военная власть, мог не стерпеть Сивого, короче… Но ты не бойся, я за тобой приглядывать буду!

Бис впервые улыбнулся, но улыбкой совсем нерадостной. Было заметно – насторожился.

– Я тебе говорю… – важно настоял Зазиев, –…не бойся, короче! – добавил он, напоследок.

Егор не испугался. Он смутился собственной кривой улыбки, вдруг вспомнив – зачем он здесь. Из памяти совсем неожиданно вывалился наблюдавший Егора медицинский психолог, который в последнюю встречу сказал:

«…американские солдаты в Ираке и Афганистане умирают ежедневно. Вернувшиеся с войны ветераны убивают себя каждые восемьдесят минут. Двадцать два человека в день! Статистика ошеломляющая: на одного убитого там – двадцать пять военных–самоубийц здесь! Причины суицидов известны – посттравматические стрессы, полученные травмы и ранения. Психические проблемы, вроде твоих, наблюдаются у каждого пятого американского солдата, который вернулся с руками и ногами, не говоря уже о твоём случае. Наверное, думаешь: причём тут американцы? Просто в России подобную статистику не ведут. Она никому не интересна. Потеря одного ветерана, совершившего самоубийство в Америке – ещё не трагедия, но уже сигнал; а подобное для России – вообще не беда. Бабы новых солдат нарожают! Убить себя – я, пожалуй, тебя не остановлю… не смогу… никто не сможет. Лично я не против самоубийства в принципе, не считаю его ошибкой или грехом. Существуют такие ситуации, в которых действительно кажется – лучше умереть, чем продолжать страдать. Просто знай, что во время самоубийства, ты убиваешь не только себя, ты убиваешь все воспоминания о себе. Все будут помнить только это… Вся твоя жизнь в памяти близких тебе людей сведётся к тому, как ты решил умереть! А что, если окажется, что ты заблуждался в том, что единственное решение – самоубийство? Что, если близкие ждут, что ты излечишься и вернёшься?»…