Дриуд фыркнул и недовольно скрестил на желудке нижнюю пару рук – верхнюю пару конечностей заменяли ему гигантские клешни, способные перекусить человека пополам. Их покрывал зелёный хитин, который чуть светился в сумеречном освещении и еле слышно шевелился, как кишащий клопами половик.
– Я ожидал от торговца диковинами большего! – презрительно заметил он. – Ты торговец древностями или мясная лавка, Нидас? Это для меня оскорбление!
Обступившие непритязательный, грубый каменный трон мелкие демоны-слуги зашипели, почуяв недовольство хозяина. В обычном своём состоянии, эти примитивные существа выглядели, как лужицы живой, копошащейся плоти. Хотя и хищные, своей воли они почти не проявляли и служили слепыми орудиями тех владык, что способны были накинуть на них мысленный поводок.
– Великий Дриуд, – Нидас, теневой демон, тихо заговорил. Шелестящий шёпот его слов мягко оседал на землю, словно звук скользящих вниз листьев. – Наш род не способен к обману и лжи. Если мы и принесли с собой живых, дышащих созданий из плоти и крови, они воистину необычны.
Бестелесный демон простер свою длань, как облако сгустившейся тьмы, и обвёл ей фигуры, обёрнутые в коконы из перламутровой паутины, подвешенные прямо в воздухе, безо всякой опоры. Демон Дриуд встретил его слова взрывом утробного рыкающего смеха.
– Что же, поведай мне тогда, чем очередные смертные могут быть для меня интересны? Мясо есть мясо, Нидас. Я не люблю есть добычу, которую могу проглотить целиком.
Демон Дриуд встал со своего трона. Его жёлтые глаза сузились, став похожими на две тонкие щелки, из которых исходил тусклый свет. Он напомнил себе, что с теневыми демонами бесполезно торговаться или сбрасывать цену. Показное пренебрежение, разворот из лавки и неспешное возвращение после лживой просьбы торговца – все эти рыночные уловки были для него сейчас не более чем данью привычке, так что теперь он принялся терпеливо ждать, что же скажет ему таинственный странник.
– Сие есть – гибриды из лаборатории Художницы душ, – прошелестел Нидас, и Дриуд закаменел. Нисколько не стесняясь своего изумления, он сделал несколько шагов вперёд, и остановился возле самих перламутровых коконов, содержащих тела людей.
– Так Художница душ же пропала почти сто лет назад, – удивленно сказал Дриуд, разглядывая шелестящие коконы. – Говорят, она смешивала души, словно краски на холсте, но это известно лишь с её слов. Выходит, эти смертные передо мной есть плоды её экспериментов, и они мало того, что живы – они здравствуют по сей день!