Кроме того,
я точно почувствовал, как Вэй попыталась влить в нож свою духовную
ци. Как применила специальную технику, заточив нож на пробитие. Как
попыталась найти и активировать скрытые внутри силы. Но всё
оказалось бесполезно. Любая попытка воздействовать на него снаружи,
или проникнуть внутрь духовным чутьём, соскальзывала не оставляя
следов. Похоже, мне всё же придётся драться с предводителем демонов
напрямую. Мастер Бай выдохся. С повреждённой рукой и ногой он ему
не противник. На остальных в плане помощи можно даже не
рассчитывать. Что же, демон довольно серьёзный противник, что
по-настоящему радовало. Заставляло почувствовать давно забытый
азарт и страх. Это будет сложный бой, на пределе, то, чего я так
долго ждал. Не опозориться бы. У меня появились завышенные ожидания
относительно него. Осталось увести его подальше от любопытных
зрителей, которые будут только мешаться. Интересно, малышка Вэй
догадается увести его туда, куда я указал, или придётся постараться
самому.
– Сестрёнка
Джанг, ты чего в него кинула? Обычное железо? Серьёзно? –
удивился Ранши её недальновидности. – Не могла наложить свою
взрывную печать? Или какую-нибудь технику ускорения, чтобы этого
поганца пробило навылет. С таким лезвием в нём бы дыра образовалась
размером с кулак.
– Чего
было, то и кинула, – огрызнулась Вэй, испытывая приступ паники и
вины.
Испугалась,
то ли она что-то сделала не так, то ли её обманули, выставив дурой,
то ли был какой-то секрет, которого не смогла разгадать. Она ведь
действительно и взрывную печать наложила и усиления броска, и
заточку лезвия, однако безрезультатно.
– Пффф, –
презрительно скривился Ранши. – Нашла время разбрасываться мусором,
– покачал головой, прикидывая то ли самому спасаться бегством, то
ли держаться поближе к остальным.
Меня, как и
Вэй, задели его пренебрежительные слова. Прощальный памятный дар
Фанга не мог называться мусором. Это моё посмертное наследство в
конце концов. Он с гордостью называл этот нож своим самым ценным
сокровищем. Не мусором! Даже если окажется самой бесполезной
железкой на свете, всё равно нож мне дорог именно как память о
прошлом, служа его символом, а не из-за возможных скрытых сил. В
груди заклокотал быстро поднимающийся гнев. С ненавистью посмотрел
на демона, пожелав, чтобы эта сволочь сдохла. Из-за него, понимаешь
ли, мою светлую память топчут грязными ногами всякие недоросли.
Порежу на лоскутки этим же самым ножом, в память о друге, которого
пусть и частенько ругал, называя то упырём, то книжным червём, но
по-настоящему ценил и уважал. Не дам опорочить его честь. Не
контролируемый накал эмоций подскочил до предела. Сам не понимаю,
что на меня вдруг нашло. Кровь в жилах вновь, как и той памятной
ночью активизировалась, очнувшись от спячки, пробуждая глубинные
инстинкты своей истинной родословной. Она начала излучать просто
безумное количество жизненной энергии ци, которую жадно поглощал
очаг, вспыхивая крохотным солнышком, увеличиваясь в размере. Такое
чувство, будто во мне неожиданно обнаружился безграничный океан
жизненной силы, необузданной ярости и подавляющего превосходства
над всем окружающим миром, опьяняя, не хуже выдержанного вина.
Казалось, укажи мизинцем и жалкого демона разорвёт на
куски.