Я провела пальцами по тому месту на спине, где впились дротики, при каждом движении морщась от спазмов в мышцах. Я попыталась сглотнуть, но в горле пересохло.
– Торин? – Мой голос прозвучал как скрежет.
Но единственным ответом мне служило лишь эхо моего собственного голоса, отразившееся от стен.
Я уронила голову на руки, пытаясь сдержать подступающую тошноту. Я даже не знала, добрался ли Торин сюда живым.
А если так? Может быть, он смог открыть портал, чтобы сбежать.
Если он останется здесь, Неблагие разорвут его на части.
Я обхватила голову руками, и живот скрутило в приступе тошноты, но ничего не вышло.
Если Неблагие действительно были монстрами, как их описывал Торин, то что можно было сказать обо мне?
Мое горло было как наждачная бумага.
– Торин? – Снова попыталась я и зашлась в приступе кашля.
Я поднялась с пола и заковыляла к железной двери. В отчаянии ударила по ней кулаком.
– Эй! – крикнула я. – Торин? Кто-нибудь?
Чем больше я кричала, тем отчаяннее нуждалась в воде. Было такое ощущение, будто я проглотила пригоршню битого стекла.
Я запаниковала. Мой взгляд метнулся к пронизанному лунным светом пологу наверху. Когда глаза привыкли к темноте, я смогла различить красноватые оттенки листьев.
Если бы я смогла подняться по этим стенам, то через ветки можно было бы выбраться. Но камень и кора оказались слишком гладкими, чтобы за них можно было ухватиться пальцами.
Горло горело, и все мысли в голове крутились вокруг журчащей воды и того, как она успокоит и смочит пересохшее горло.
Я привалилась к коре и закрыла глаза. Облизнула пересохшие губы и вспомнила о том, как Торин пытался бежать со мной на руках – затем я представила, как мы ныряем в реку, где кристально чистая вода струится нам в рот. Раз уж я не могу утолить свою жажду в реальности, тогда придется довольствоваться фантазией.
Я проснулась от солнечного света. Лежала, свернувшись калачиком на полу. Кажется, я отключилась на несколько дней. Если я когда-нибудь выберусь отсюда живой, то больше никогда не буду воспринимать пищу или воду как должное. И всегда буду благоговеть перед современным чудом в виде супермаркетов и душа.
Каждое мгновение – даже во сне – в голове возникал единственный вопрос: что сейчас делает Торин?
Пока лежала на полу своей тюремной камеры, я мысленно возвращалась к той ночи, когда он показал мне открывавшийся с заснеженного утеса вид на Фейриленд. Он угощал меня виски из своей фляжки, и мы любовались захватывающим видом на замерзшее озеро и возвышавшиеся вокруг него темные горы. Черные склоны от мороза покрылись инеем, а на скалистом горизонте выступали замки. Вдалеке золотом мерцали окна тысяч уютных домиков. Теперь это воспоминание стало моей новой фантазией. Моим новым спасением от реальности.