Расправила рубашку и решительно зашагала к двери. Шлепанцы звучно хлопали по полу.
– Слушай, я понимаю, каким потрясением это должно было для тебя стать. Нам предстоит проработать множество деталей, но тебе есть на кого опереться.
– Потрясение. Да. Опора. – Складывать слова в законченные предложения становилось все сложнее. Сара развернулась к Дэвиду. На нее снова накатило головокружение. – Тогда ладно. Или ладушки. Так ведь у папы на родине говорят?
– Не знаю.
– Это был риторический вопрос. – Сара снова развернулась к выходу.
– Постой. Вот, возьми папку. Тут про всех заинтересованных участников процесса. Давай поговорим с утра, ладно? Я понимаю, чтобы это все немного уложилось в голове, требуется некоторое время, но нам надо поскорее разобраться с некоторыми вопросами. После похорон издательство мне житья не дает, а фирма твоей матери из Эл-Эй уже несколько раз спрашивала про контракт с «Сони Пикчерз». И агент твоей матери…
Больше Сара ничего не слышала. Ей казалось, она смотрит на мир из-под воды. Все нечеткое, звуки искажены. Ей просто необходимо было выйти. Найти место, чтобы подумать.
Отыскав свою машину, она стремительно вырулила из гаража. Скорее, скорее увидеться с Анной-Кат. Рассказать ей жуткие новости. Проезжая на обратной дороге мимо кладбища, Сара вдруг ударила по тормозам и круто развернулась. Шины завизжали. Сара остановилась неподалеку от могилы матери и вылезла из машины. Дошла до могилы, вырвала цветы из оставленной час назад вазы и гневно зашагала обратно. Проходившая мимо другая посетительница возмущенно вскинула брови.
Сара посмотрела ей прямо в лицо.
– Вы даже не представляете! – сказала она и поехала прочь.
Писатель – это человек,
которому писать гораздо сложнее,
чем обычным людям.
Томас Манн
Через пятнадцать минут Сара входила в дом Анны-Кат в Потомаке. Она не испытывала подобной ярости с тех пор, как Майк опустошил их совместный счет и оставил записку, что уходит от нее, чтобы «есть, молиться, любить». С собой он забрал лишь один чемодан с одеждой и навороченную вафельницу. Сара нетерпеливо звонила в дверь, пока Анна-Кат наконец не открыла.
Сара сунула сестре мокрые цветы и без единого слова мрачно протопала мимо нее в гостиную. Мисс Марпл, мамина собака, мирно спала рядом с кошмарной черно-белой меховой оттоманкой, которую Анна-Кат купила на прошлой неделе. Дизайнеры интерьера гораздо чаще, чем простые люди, готовы принимать рискованные решения, и это не всегда хорошо. Обойдя комнату, Сара вернулась к Анне, так и стоявшей в дверном проеме с цветами в руках и вопросительно вздернутыми бровями.