Комиссары переглянулись.
– Да как же это вы? – Растерялась Алла Ивановна, – как выступать-то вы собрались с искалеченной рукою? Сможете?
– Игорь, – улыбнулся Вакулин, – рука, я вижу, у тебя гнется. Рулем крутить можешь?
– Могу, – улыбнулся я, – а чего бы не мочь?
– А на малой скорости? Насилу можешь?
– Конечно!
– Ну тогда, – сказал Вакулин, у вас, Алла Ивановна, нету поводов для беспокойств.
Алла Ивановна поджала свои краснющие губы. Отвернулась так, будто надо ей пару мгновений перевести дыхание. Потом глянула на Вакулина.
– Есть. Еще как есть! Он же травмирован! А как же его такого на глаза нашим гостям показать? Это же катастрофа! Ужас! Кошмар!
– И чего тут кошмарного? – Пожал я плечами.
– Вы не понимаете! Советская команда должна показать высокий класс!
– Так мы и покажем, – улыбнулся я, – чего эти немцы, любоваться на нас будут, что ли? Им дело надо показать. А это мы можем. Да, мужики?
– Ну да!
– Ага. А чего тут? Дело привычное!
– Ну!
Шоферы загалдели, поддержали меня словом.
– Настроение боевое, – заулыбался Вакулин, – а чего вам еще надо, Алла Ивановна? Или распорядитесь их причесать да побрызгать тройным одеколоном?
Шоферы грянули дружным смехом.
– Ну вот и я того же мнения, – улыбнулся я, – отработаем как надо.
– Мда, – Алла Ивановна немного помялась. Поправила пышную свою прическу, – сейчас я вам расскажу о том, что от вас будет требоваться на учениях. Как вам предстоит работать.
– Да чего мы, – развел руками Титок, – под комбайном не ходили? И так все знаем!
– Таков регламент учений, товарищ Титков, – строго сказала Алла Ивановна, – надо мне его соблюсти от и до!
– Ой, – отмахнулся Вакулин, – давайте, Алла Ивановна, без вашей этой канцелярщины. Чего тут сложного? Перед вами профессионалы, а вы с ними как с детьми возитесь! Чего они не знают, с какой стороны к комбайну подъехать?
– Евгений Герасимович! – Возмутилась Алла Ивановна, – вы подрываете мой авторитет перед всем отрядом!
– Вы сама его подрываете, – хмыкнул Вакулин, – а тут все просто, – Вакулин посмотрел на нас, – соревнования будут проходить в три этапа, но вы будете участвовать только в одном, потому как остальные два проводятся в лабораторных условиях, когда зерно, собранное нашими и иностранными машинами, будут изучать на целостность и сорность.
– А какой наш? – Спросил я.