– А что если Магистр действительно совершил непростительную ошибку и именно поэтому принял решение лишить самого себя памяти? – мысленно задал себе вопрос обвиняемый. – Нарьяна ведь чётко сказала, что потеря памяти была следствием моих действий. Так может ли в таком случае амнезия служить мне оправданием? Выходит, что бессмертный прав, и Магистр за свои грехи заслужил смерть. Только расплачиваться придётся не ушедшему в небытие ублюдку, а его ничего не помнящему наследнику. Вот уж воистину от кармы не скроешься даже на том свете, а уж тем более в забвении.
– Хочешь покаяния? Изволь. – Вард горько усмехнулся. – Двенадцать лет назад я очнулся в склепе среди высохших трупов без сил и без памяти. Так что буду признателен за любые сведения о моих, так сказать, прегрешениях. Как-то не хочется умирать в неведении.
Некоторое время бессмертный молчал, видимо, переваривал откровения Магистра, а потом громко расхохотался.
– Всё-таки кто-то из наших тебя достал,– теперь в его голосе сквозило уже откровенное злорадство,– хоть что-то приятное за этот поганый день. Выходит, ты теперь у нас невинная овечка, Магистр, вот умора. Думаешь, я на это куплюсь?
В этот момент Вард заметил, что ресницы спасённой им женщины дрогнули, она явно начала приходить в себя. Поскольку он совершенно не представлял причину конфликта, едва ни отправившего её на тот свет, то счёл правильным переключить внимание на свою особу, чтобы у женщины было достаточно времени разобраться в происходящем.
– Чего конкретно ты от меня хочешь? – неприязненно бросил Вард. – Как я могу каяться в том, чего не помню? – увы, его надежды на то, что палач примет аргументы защиты и перед казнью всё-таки сподобится огласить состав преступления хотя бы в общих чертах, не оправдались. Бессмертный упорно молчал, не удостаивая смертника ответом. В конце концов, Варду надоело ждать, и он решил сам предъявить ультиматум палачу. – Либо ты расскажешь мне всё, что знаешь, либо стреляй,– мрачно процедил он,– мне больше нечего сказать.
За его спиной тихо щёлкнул взводимый затвор, и Вард обречённо закрыл глаза. Несколько секунд он напряжённо ожидал смерти, но выстрела так и не последовало, впрочем, и откровений тоже. Бессмертный по-прежнему хранил молчание. Наконец Варда достала эта игра на нервах, сейчас он как никогда был согласен с утверждением о том, что ожидание смерти хуже самой смерти.