Никто не заговаривает ни о Габи, ни о том, что с ним.
Конечно, быть может оттого, что они решили, будто бы уже все сказали Милли и этого достаточно.. но как-то это на них не похоже.
Но не успеваю и я положить себе первый блин, как мой телефон разражается трелью.
– Черт! – быстро хватаю его – это по билетам!
И я уже даже вижу незнакомый номер на дисплее.. как все-таки заставляю себя признать, что просто хочу его видеть.
Однако, то, что я вижу – еще более удивительно.
Звонок от нее я ожидала в последний момент.
– По билетам? – уточняет Милли.
– Нет, мама – хмурюсь я.
– Чья, мама?
Даже сестра не предполагает, что она может звонить.
– Наша мама, Милли.
Она озадаченно вскидывает брови, а телефон между тем продолжает верещать у меня в руках:
– Мама никогда же не звонит, если мы отдыхаем. Типо, не мешай отдыхать детям и они не будут мешать отдыхать тебе..
Это правда.
– Звучит современно, конечно – кивает Сандра – но может вы уже трубку возьмете?
– Точно! – чертыхаюсь и отвечаю на звонок – алло, да, мам? Прости, не слышала, телефон в сумке лежал..
Милли хмыкает.
– Привет, Джени. Ну как вы там, как отпуск?
Ее голос кажется мне каким-то беспокойным.
– Да нормально.. а что-то случилось?
– Нет-нет. Просто решила узнать, как вы.
Это на нее непохоже.
– Да все хорошо. А вы как?
Она принимается рассказывать о каких-то незначительных, совершенно бестолковых событиях. При этом то и дело путается, замолкает, будто бы теряя нить повествования.. Милли, что слышит каждое слово, удивленно смотрит на меня.
Я лишь жму плечами на ее немой вопрос.
Вот мама, в который раз оборвав саму себя (отлично справляясь с разговором и без моего участия), спрашивает:
– Кстати, вы не думали может раньше вернуться? Ну, отдохнули же достаточно.
А вот это апогей странности.
Да, я думала и даже звонила в авиакомпанию.. Но мама никогда не станет просить о таком, или даже подталкивать на подобные мысли без причины. Милли полностью права – у нее совсем другой взгляд на эти вещи. И вряд ли, если он не менялся все двадцать пять лет моей жизни – то вдруг без причины резко поменялся сейчас.
– Мам – требовательно обрываю – что случилось?
Ее голос становится ее более путанее, а речь бессвязнее, точно преступника словили на поличном:
– Нет, н-ничего. Извини, что тревожу вас. Отдыхайте.
Бип-бип-бип.