– Хорошо если от кондиционера, – хмыкнула Женька. – Температура есть?
– Температура есть, градусника нет. Наш сломался, показывает комнатную 23 и 3. Женёк, если губами мерить, она на 23 только и тянет. Худо дело. Странно все это.
– Слушай, Витольд, я на смене, – прошипела в трубку Смородина. – Принеси с работы новый градусник. Влей коньячку. Смотришь, поправится. Это она от тоски, очередную любовь подцепить не успела. Деньги прокутила, теперь сидит и морозится, что делать.
Вечером Женька вернулась со смены и застала вполне мирную картину. Марго грелась в пенной ванне и допивала последнюю бутылку коньяка. Но выглядит действительно плохо, глаза впали, блеск потух.
После панического сигнала Виталины, Женька еще раз присмотрелись к подруге. В глазах рябит, или у Марго сошли все следы пластического вмешательства на лице? Татуаж бровей отсутствует, природные брови заняли почетное место над глазами. Горбинка на нос вернулась. Машке трудно объяснить, что с родной горбинкой ей лучше, внешность ярче и изысканней. Губы сдулись и стали естественными, пристойными. Она растеряла искусственную красоту, но стала еще лучше, вернула свою магическую индивидуальность и превратилась в просто красавицу.
Правда, выглядит уставшей, вялой и потухшей.
В дверь позвонили, и Женька почти знает, кто этот поздний гость, который привычно не снимает палец с кнопки домофона. Девушка открыла дверь и дождалась вечернего посетителя в проеме входа.
– Женёк, – счастливо пропел парень и выплыл, почти вывалился из лифта.
– Рустик, денег нет. Кормить не буду. Не курю, не пью, дозы нет, – коротко сообщила Женька и поспешила закрыть дверь, чтобы успеть на полуфинал тенистого турнира.
Рустам Сергеевич Рогачев знал Женьку с первого класса, влюбился в секции по боксу, получив апперкотом в челюсть. Влюбился с первого удара и навсегда. Взаимности не добился, в этом смысле Женьку трудно завоевать, а Рустику вдвойне сложней. Он неудачник по жизни, запил, бросил медицинский институт, перебивается случайными заработками, доходяга и будущий асоциальный элемент, которого из жалости девочки прикармливают и допускают на совместную жилплощадь.
– А я соскучился, – расплылся парень в доброй пьяной улыбке и ловко вклинил в узкую щель проема массивный грязный кроссовок.
– Рогачев, шагай мимо. У меня полуфинал, – нетерпеливо вздохнула Женька.