Медленно повернув голову и нервно сглотнув, я не успела ничего предпринять, как Константин Витальевич выхватил раскрытую тетрадь. Он читал стих, не выражая никаких эмоций. Я смотрела на него с негодованием. Понятно, что писать стихи на парах не положено. Но брать мои вещи без разрешения и уж тем более читать мои стихи – непозволительно.
«Да как он посмел!» – Я зло смотрела на учителя, а он лишь смерил меня взглядом и, нахмурив брови, спросил:
– Сама написала?
«Нет, к соседке сбегала, ну или в другую группу сходила!» – Хотелось ответить мне, но, вспомнив истину, что молчание – золото, я сдержалась. И всё же мои мысли, вероятно, отразились в выражении лица, так как Константин Витальевич вдруг улыбнулся и сказал:
– Прекрасный стих, можно зачитать всему классу.
И это не было вопросом! А я уже была готова зарычать. Все мои однокурсники оживились и смотрели на учителя с обожанием. Правда, у мужской части обожание было вызвано не смазливой мордашкой учителя, а тем, что у них появился повод оторваться от самостоятельной работы. Лишь один парень смотрел на всю эту сцену, скрестив руки на груди с ненавистью и призрением, но любопытство уберегло его от поспешных неверных шагов.
Профессор посмотрел на меня с интересом, а я не придумала ничего лучшего, чем тут же выбежать из аудитории, даже не собрав свои вещи.
Тут картинка смазалась и поплыла – то ли от слёз, то ли от сценария сна. Интерьер и действующие лица сменились за считанные секунды.
Я сидела в подвале за компьютером. Всё казалось абсолютно реальным. Я работала над проектом, который давно уже пора было заканчивать… Но мой стих! Как он мог, как посмел! Скрипя зубами, я писала. Но тут мне помешал друг – он принёс кофе и начал подбадривать. Потом вновь всё стало размытым.
Стою у открытого кабинета истории, думала, идти или не стоит рисковать. Разум подсказывал не ходить. Не вняв его совету, постучалась для приличия и, не дожидаясь ответа, зашла в класс. Преподаватель сидел за учительским столом и задумчиво читал тетрадку. Я подошла ближе. Константин Витальевич оторвался от тетради и удивлённо посмотрел на меня.
– Константин Витальевич, я должна извиниться перед вами за своё поведение.
Учитель посмотрел на меня, чуть приподняв бровь. Он отложил в сторону тетрадь, нашёл ручку соседнего шкафчика и достал из него знакомую тетрадь.