Вот тогда-то мать замахнулась и ударила Леру. Первый раз в жизни ударила. Да так сильно, что Лера споткнулась о бордюр, упала и сломала ногу. Она помнит до сих пор эту невыносимую боль и чувство стыда за мать, за её глупость, за предательство по отношению к ней, к дочери, и чувство одиночества, которое не отпускает её с тех самых пор. С тех самых пор она перестала разговаривать с матерью. Только общие фразы. А когда сняли гипс, заявила, что больше не хочет с нею жить и уедет к отцу в Москву.
– Да и езжай, – согласилась мать, даже с облегчением, как показалось Лере. – Поживи с алкоголиком и бабником.
Отца она ни разу в жизни не видела. С матерью в браке он никогда не состоял, но деньгами помогал и принять свою дочь, что было крайне удивительно, если считать, что он алкоголик и бабник, не отказался.
В первую же неделю их совместного проживания отец определил её в английскую школу, нанял репетиторов по трём языкам и устроил на занятия танцами и в бассейн. И конечно же он не был ни алкоголиком, ни бабником. Её отец, Игорь Васильевич, был энергичным, умным и эрудированным человеком во всех областях. Именно благодаря ему она и школу окончила с золотой медалью, и плавать научилась, и танцевать умеет так, что в любом обществе не придётся краснеть, и профессия переводчицы ей безумно нравится, да и манеры отцовские переняла во многом. Не просто так Олег назвал её королевой. Есть в кого. И, конечно же, Лера ни в коей мере не осуждала отца за то, что он не женился на её матери. С его то мозгами… Только однажды он произнёс фразу, которую она никогда не забудет: – «Людмила ослепила меня своей красотой, и сама же затушила этот огонь своими же поступками». И больше ни слова. Никогда.
Именно благодаря отцу она знает, что поступки и есть главное в человеке. И слово – это, тоже, поступок, которым можно унизить, возвысить, заставить задуматься. Обо всём задуматься. Кажется, это сегодня и произошло. Она задумалась о том, что сказал Олег.
«Какая-то странная любовь»…. А ведь Леонид, действительно, за пять лет только один раз и приехал в Москву. Ни к ней. В командировку. Но ей было всё равно. Она считала, что к ней. Они же были вместе. Но это было давно. В первый год их отношений. А потом…
Её любовь к Леониду превратилась в болезнь, в уязвлённое самолюбие, в бесконечную борьбу за существование без него. Сколько раз за этот год она давала слово и себе, и ему, что эта встреча последняя, что она сможет без него жить, что он не её кумир и идеал, что его изощрённый ум и способность доставлять ей невероятные удовольствия в моменты близости ничего для неё не значат, но… Ох уж это «но».