Класс молчал, видимо, точно так же, как и я, переваривая новую информацию. Так просто и так сложно одновременно. Фрау Вайс отошла к учительскому столу, прислонилась к нему, окинула нас приглашающим взглядом, и лес рук взмыл в воздух. Но я продолжала закрывать одной рукой сердечко, а другой крепко держать свой лист. После слов фрау Вайс мой ответ стал казаться совсем наивным. Краем глаза я заметила, что и Никлас не спешит поднимать руку. Меня это совершенно не удивило, учитывая его реакцию на пьесу Шиллера. Он, как и в прошлый раз, балансировал на задних ножках стула.
Один за другим мои одноклассники зачитывали свои варианты.
– Любовь – это когда можешь быть самим собой, – сказала Марта неожиданно робко.
– Любовь – это умение забывать обиды, – подхватил Оскар, сдувая светлую челку с глаз.
– Любовь – это дарить внимание и заботу, – улыбнулась Нелли.
У нее был очень красивый и нежный голос. Как-нибудь, если у меня появятся силы заводить новых друзей, я непременно приглашу ее на чашку чая.
– Любовь – это гордая улыбка отца, когда я одерживаю очередную победу, – похвалился Патрик.
Я обернулась и посмотрела на его красивое загорелое лицо. Вспомнила стеллаж в целую стену с сотней наград. Вспомнила его отца, который точно знал их количество. До этого момента я была уверена, что Патрик побеждает ради себя. Почему я никогда не замечала, что все обстоит совсем иначе? Вдруг мне стало его жаль.
Окинув взглядом класс, я сообразила, что все, кроме меня и Никласа, ответили на вопрос учительницы. Да, она сказала, что никого заставлять не будет, но честность одноклассников вдохновила меня, и я подняла руку.
– Любовь… – прошептала я и прокашлялась, надеясь найти свои голос. – У меня тут несколько определений получилось… Любовь – это на закате пить с мамой горячий черный чай с сахаром и сливками на палубе. Любовь – это вместе с отцом держаться за штурвал яхты. Любовь – это играть с братом в дурацкие стрелялки. Любовь – это радость Эммы, когда получалось осуществить одну из наших совместных задумок.
Мой голос дрогнул, во рту пересохло. Лист бумаги в руке задрожал. В классе снова повисла тишина. Наверное, никто из ребят вообще не понял, о чем я говорю, и я только напугала их упоминанием Эммы, а у меня на душе наоборот стало легче.
Никлас с грохотом опустил стул на все четыре ножки.