– Я еду принесла, – сказала она с сильным русским акцентом.
Я забрал у нее тяжеленный поднос и отошел в сторону, пропуская в комнату, но она так и осталась стоять на пороге.
– Ага, – отозвался Йоханн, не оборачиваясь.
Битва на экране телевизора подходила к своей кульминации. Орки падали штабелями, а шкала жизни мага Йоханна таяла на глазах. Друг напряженно высунул кончик языка и весь скорчился над контроллером.
– Спасибо вам, – сказал я, снова поворачиваясь к Тане.
Она выглядела сонной. Еще бы, на часах давно перевалило за полночь. Ее темные волосы были плотно накручены на бигуди, а из-под синего халата выглядывала оранжевая пижама. Не удивлюсь, если она специально вылезла из кровати, чтобы сделать нам бутерброды.
Почему Йоханну так повезло с матерью? Зависть плотным кольцом сдавила грудь.
– Не засиживайтесь допоздна, – попросила Таня, хотя мы втроем знали, что в этой просьбе нет никакого смысла – мы с Йоханном будет резаться до тех пор, пока не отключимся прямо тут, на диване.
– Мам, мы не маленькие, – нетерпеливо сказал этот кретин.
– Для родителей вы навсегда останется детьми, – с улыбкой возразила она и оставила нас одних, закрыв дверь в комнату.
Проходя мимо Йоханна, я специально наступил ему на ногу.
– Эй! – отпрыгнул он в сторону, но глаз от телевизора не отвел. Везучий засранец.
Дожидаясь, пока друг окончательно проиграет, я лопал бутерброды и в сотый раз проверял аккаунты Луизы в социальных сетях. Почему-то после того, как она на литературе зачитала свое определение любви, я не мог перестать думать о ней. Столько в ее словах было тоски. Причем очень понятной мне тоски – так я тосковал по отцу и по матери. Может, по матери даже больше, потому что она все еще была здесь.
На странице Луизы не было ни одного нового поста с прошлого Рождества, хотя раньше она как минимум раз в день постила новые фотографии. Вот она дурачится и делает вид, что облизывает щеку какой-то смеющейся блондинки, вот танцует на Хэллоуине в наряде развратной медсестры, вот гуляет по берегу моря в платье, похожем на тельняшку. Ее задницу и ноги я мог разглядывать часами. Иногда на фотографиях проскакивал Патрик из нашего класса, но я ни разу не видел их вместе в школе и не понимал, что именно их связывало.
Раньше Луиза была яркой, живой, сумасбродной – такой она мне нравилась гораздо больше, чем сейчас.