– Видела! В том-то и дело, что видела! Она к Вадиму домой приходила.
– Да вы что?
– То-то и оно! Фима целыми днями на работе. А эта пройда шмыг к ним в квартиру и давай там с Вадимом кувыркаться!
Леся была поражена. Вот это наглость! А что же Фима? Неужели она не замечала ничего из того, что творится под самым ее носом?
Но Валентина Степановна уже трещала дальше:
– Видела я ее, как не видела! И в то утро тоже видела, то есть не видела.
– Как это? – удивилась Леся.
– Она же в машине сидела. Как бы я ее увидела? Но она это была! Она!
– Но почему же вы так уверены, что Вадима провожала та самая девушка?
– Да потому что! Он, как из машины вышел, так обошел ее и к водительскому сиденью наклонился. Ну а она уж из окошка высунулась, его обняла, и все что-то ему говорила, говорила. Долго говорила. Наверное, упрашивала не идти к Фиме. Видать, чуяло сердце неладное. Но ведь как предугадаешь? Я бы тоже никогда не сказала, что Фима на подобное зверство способна!
– Тогда почему же вы думаете, что это Фима сделала?
– А кто же еще? Больше тут никого в то утро не было!
– Может быть, вы просто не заметили?
На лице Валентины Степановны промелькнуло какое-то слегка виноватое выражение, и Леся насторожилась еще больше.
– Вы ведь не все время сидели перед дверью? – уже с большим нажимом повторила она свой вопрос.
– Ну… Вообще-то, живот у меня от волнения прихватило. Я как Фиму с ее чемоданами увидела, разволновалась сильно. Что там, думаю, произошло у них? Фима вся в слезах была. И дверь за собой закрыла очень решительно. Так, словно никогда больше не собиралась сюда возвращаться.
– Своим ключом?
– Ну так!
– И долго вы в туалете просидели?
– Ну… Прилично. Говорю же, живот прихватило. А у меня так, либо все нормально, либо уж прихватит так прихватит. Все утро только об унитазе и думала, словно предчувствовала, какие мне испытания готовятся.
– Но в остальном Фима, когда уходила от Вадима, выглядела нормально?
– Да говорю же, расстроена была сильно.
– Но одежда на ней была чистая?
– Аккуратно она одета была. Фима всегда аккуратно одевается. И тот раз не стал исключением. Брючки на ней были светленькие, кофточка розовенькая и курточка беленькая. А что?
– Но Вадима ведь зарезали. Если бы это сделала Фима, то на ее одежде были бы пятна крови. А их не было!
– Так переодеться могла! И испачканную одежду потом в помойку выкинула! Да не у нас во дворе, у нас менты все урны обшмонали, а где-нибудь подальше отсюда.