Лада кое-что слышит
В пятницу вечером она решила рвануть в сторону Университетской набережной. Она закачала в телефон новую музыку, чтобы слушать по дороге, быстро шагать (ей нужны 10 000 шагов) и смотреть на воду. Но наушники сломались.
«Победитель по жизни!» – прошипела Лада, выбросила наушники и пошла помедленнее.
Она брела по Шестой линии, нет, плыла по дорожке из фонарных бликов. Она фантазировала. Ну и что? Многие шестнадцатилетние люди фантазируют. Но не все в своих фантазиях проектируют мосты. Лада мечтала спроектировать уникальный мост. Это – не совсем то, что воздушные замки. Ее мечты – из камня и цемента, алюминия и стали, кирпича и железобетона. Для начала – полет фантазии. И уже потом – инженерная мысль.
Каждый вечер, когда она идет по Шестой линии, ее сопровождают фонари. Они не дают ей покоя. Фонарные существа выглядывают из-за лиственниц, прячутся, подмигивают, снова строятся в ряд. Кажется, будто они поворачивают светящиеся головы ей вслед. Живые фонари. Они пригодятся ей для мостов. Что, если круглощекие фонарные головы оторвутся от своих чугунных насестов и взлетят вверх, как воздушные шары? Зависнут в небе и потом плавно устремятся по воздуху к Неве…
Возле памятника Васе Корчмину две девушки и парень, похожий на Гарри Поттера, читают стихи. Отличные стихи, Лада слышала их на конкурсе чтецов. Поэта не узнать невозможно.
Замечали вы –
качается в каменных аллеях
полосатое лицо повешенной скуки,
а у мчащихся рек
на взмыленных шеях
мосты заломили железные руки.
У каменных ног Васи Корчмина лежит шляпа и просит денег. Лада бросила монетки выступающим. Актерское чтение стихов – это работа, ее надо ценить.
Солнце изласкало вас назойливостью овода
– в ваших душах выцелован раб.
Я, бесстрашный,
ненависть к дневным лучам понёс в веках;
с душой натянутой, как нервы провода,
я –
царь ламп!
Кстати, возле этой кофейни, напротив Васи Корчмина, Марвин дарил ей громадные букеты роз убийственно красного цвета. В этой кофейне они часто пили капучино с пирожными и хохотали. Что он там плел?
«Ах, ты такая, ты вся искришься, с тобой так весело, я твой рыцарь, траляля…»
А сейчас, когда она не искрится, и лицо у нее как у больной унылой овцы, и с ней стало невесело? Все, не нужна. Как только она произнесла слово «проблемы», рыцарь завел другую песню.