Бари… тварь ты. Из-за тебя страдают и корабли, и люди.
Но недолго этому продолжаться!
Водяная пушка перестала стрелять, и я вновь начал разворачивать корабль.
– Гарри! Начинай! – я отдал команду Разноусу и его группе.
– Есть! – рявкнул тот.
И уже через несколько минут:
– Бом!
– Бом!!!
– БОМ!!!
Специальная группа начала бить в барабаны, установленные посередине верхней палубы. Их чарующий и одновременно пугающий звук понёсся по морским волнам, оповещая врагов, что мы идём на абордаж.
Эта древняя традиция моряков давно умерла. Но я возродил её на Лудестии, и время от времени использовал.
Однако после того, как узурпатор захватил мою славную девочку, он отказался от этой традиции. Ведь она явно напоминала ему обо мне.
Под грохот барабанов оба моих корабля неслись навстречу друг другу. Держа в руках штурвал, я со шканцев глядел на Лудестию, выискивая Бари.
Ага! Вот он! Тоже стоит за штурвалом! Выискивает меня…
Кажется, смотрит на меня! Вот только моё зрение в теле молодого алти явно лучше, чем у него. Пока он толком не может разглядеть меня.
Я крутил штурвал, чтобы изменить курс. Чтобы подставить другой борт и подойти к Лудестии под другим углом.
Громыхнуло! Лудестия дала бортовой залп!
– Проклятье! Вот это пушки! – прорычал Берг, едва устояв на ногах. Он бросился к планширю и перегнулся через борт.
Да, наш щит дрогнул, и один снаряд ударил в корпус.
– Что там? – крикнула Марси, тоже спеша к борту.
– След есть! Но… – голос Берга звучал неуверенно.
– Франки-Штейн выдержал! – крикнул я, подбадривая матросов.
Ну ещё бы. Ведь это я его делал. Вряд ли он бы выдержал прямой бортовой залп практически в упор… Но даже тогда остался бы на плаву и смог сражаться.
Так что небольшая трещина в корпусе – это мелочи.
– Огонь! – рявкнул Шон.
Наш корабль вновь тряхнуло. На мгновенье щит Лудестии дрогнул, но…
Она такое уж точно выдержит. Вот если сейчас крутануться и дать повторный залп.
Но не до этого!
Мои барабанщики вошли в раж.
Мои корабли уже совсем близко друг к другу.
– БОМ! БОМ!!! – гремят барабаны.
– Баркх! – со скрежетом врезались друг в друга борта обоих кораблей.
Якори брошены, корабли стоят друг напротив друга…
– Марси, дома, – на бегу крикнул я, вскочив на планширь Франки-Штейна.
Буквально несколько метров отделяло меня от планширя Лудестии. Но он был выше – всё-таки Лудестия крупнее.