Не желая быть осмеянным, он ещё раз осмотрелся по сторонам, словно вор перед преступлением. Выдохнув, охранник склонился над столом, коснулся губами кружки, и, как цапля, пьющая воду с озера, с бульканьем втянул в себя одну треть. А затем с лёгкостью и остальное.
– Во голова! – похвалил он себя.
Вернувшись на место, охранник одним глазом скучающе смотрел на 3d модели палат, а другим, более увлечённо, как хамелеон, за трансляцией хоккея на зелёном голографическом планшете.
Дурман в голове и потёкшее перед глазами окружение поста ему не понравились – за свою какую-никакую работу он, как мог, держался. Охранник резко выдвинул ящичек из-под стола и добыл кофеино-тауриновую таблетку. Подкатился на кресле к бойлеру, налил воды, кинул таблетку, и как в тумане стал наблюдать за стрельбой пузырьков.
За столом он поднёс кружку ко рту. Как только напиток чуть коснулся его губ, голова отяжелела, сонливость заявила о себе и сцапала беднягу. Его наклонило вперёд, рука как не своя словно онемела, и большая часть напитка пролилась на приборную панель.
– Чёрт… – промямлил охранник, прикрыв глаза.
Приборная панель зашипела как от серной кислоты, между кнопками поднялась синеватая дымка.
Так начался хаос.
***
Неистовый вой серены пронял бы даже глухого.
Пациенты в палатах ликующе завыли и засвистели, обездвиженные на кроватях задёргались, рявкая, что пробил долгожданный час. Товарищи по несчастью принялись их тут же освобождать.
Юрий Штоль поднялся с кровати. Потянулся, зевнул, щёлкнул шеей и окинул всю эту взвинченную кучку полоумных с презрением.
Дверь его палаты сбоила. На крошечное мгновение она скрывалась вверху, и резко с шумом блокировалась. И так без конца. Один из пациентов с хохотом бросился в проём, но не успел попасть в коридор – его придавило и отбросило назад.
Табурет с металлическими ножками Юрий кое-как успел просунуть в проём, но его руки отшибло ударом, а табурет, как картонный, погнулся.
– Интересно, – пробормотал он.
Он не хотел, чтобы кто-либо ещё последовал за ним в коридор, и потому парень не зажал дверь кроватью. С другой стороны, лишняя шумиха, занятость персонала другими пациентами, а не им, было бы ему только на руку. Но всё это не должно кончиться кровью невинных, понимал он. Пациенты крайне возбудились и считают, что долгожданный день настал. Они пойдут на всё, чтобы добиться свободы.