– Вы должны быть честны не только перед другими, но и прежде перед самими собой! – всегда поговаривал граф Вилейн своим сыновьям. Строгий, угрюмый и седой, преклонных лет старик, кажется ненавидел все плохие качества, что присутствовали в этом мире, поэтому заранее выбивал их из сыновей розгами, учебой и упорными тренировками. К воспитанию граф подходил основательно, в сыновьях он хотел видеть настоящих воинов. И это определенно дало свои плоды. Братья выросли благородными, честными рыцарями. Виелем он точно мог гордиться, как и старшим сыном Отером, но точно никогда бы этого не показал.
Нередко Виель вспоминал прошлое, пытаясь найти там ответы на существующие реалии. То и дело он думал о правильности своих поступков, выверяя каждый свой шаг в прошлом и будущем. Нервные постукивания молодого рыцаря сменились звонкими и глубокими раскатами грома. Ливень полил крупными каплями, звонко стучащими по окну, у которого сидел Виель и смотрел во двор в ожидании хоть какого-нибудь очертания. Теперь постукивания пустой кружкой попадали в такт с бьющимися каплями.
– Может принести ещё кувшин с элем, сир? – к столу подошёл Брафи и наклонился над Виелем, потревожив вдумчивый взгляд. Тёмно-зеленый плащ полусолнце с трудом скрывал широкое, мускулистое тело Талларда, за которым проглядывалась серая рубаха. Он выглядел как здоровенный медведь с грозным и невозмутимым взглядом.
– Несомненно… Я бы выпил ещё. – нервно ответил Виель, почесывая свою задумчивую бородку. Он хмурил густые русые брови явно от недовольства и судорожно поправлял длинные кудри, доходившие ему до плеч. Тонкие губы Виеля подергивались от страха, а лицо слегка тревожилось от нервно двигающейся, нижней челюсти. Брафи отклонился и отошел к стойке, за которой стоял лысый, усатый хозяин, разговаривавший с каким-то заезжим. Он стукнул лавером по столу и громко окликнул того.
– Эй, Лысый ус! Подавай ещё кувшин. – грубоватый и ворчливый голос Брафи смог пробудить многих, только если бы за окном не бушевала погода.
Ухмыляясь, Лысый ус подал сосуд свежего эля, только что налитого из бочки и жадно вцепился в монету.
– Надеюсь вы тут ещё надолго, светлейшие. – пухлые щеки хозяина окрасились от радости. Неудивительно, ведь светлейшие целую неделю отсыпали ему монет за еду, выпивку и прочие услуги. Глаза его блестели, как и тонкая кожа на черепе.