Молодой Император облегченно вздохнул.
– Тогда я и моя невеста Масако просим вас стать ее восприемницей. Ну, в общем, крестной матерью. А тебя, Сандро, соответственно, крестным отцом. Крещение состоится в соборе Спаса Нерукотворного Образа Зимнего дворца в среду, марта тридцать первого числа сего года. Учитывая, что в стране еще не закончился траур по моему бедному брату, все пройдет скромно, в присутствии лишь самых близких. Вам, Нина Викторовна, надлежит быть в соборе в мундире свитского генерала, со всеми орденами и регалиями. Я распоряжусь, чтобы вам построили мундир у моего портного Николая Ивановича Норденштрема. Ну, а ты, Сандро, должен надеть свой мундир контр-адмирала флота. На этом, господа, я бы хотел с вами попрощаться. Всего вам доброго…
5 апреля (23 марта) 1904 года. Около полуночи
Санкт-Петербург. Аничков дворец, Покои Вдовствующей императрицы
Император Михаил II и Вдовствующая императрица Мария Федоровна
Мать всхлипывала, прижавшись к груди своего младшего сына. Эта умная, гордая женщина, за особенности характера прозванная современниками «Гневной», впервые со дня смерти мужа почувствовала, что в Доме Романовых снова появился настоящий мужчина, хозяин, и она снова может побыть обыкновенной слабой женщиной. Николай, несмотря на свое старшинство, на роль настоящего мужчины не годился. Не его это было, совсем не его.
Теперь от погибшего императора Николая остались четыре сироты-дочери с ядом гемофилии в крови, несколько поврежденная рассудком вдова, для которой Ники «только недавно вышел и вот-вот вернется», а также огромная страна, которую, пока еще не поздно, надо было разворачивать на новый курс. Вдовствующая императрица оплакивала сиротство внучек и безумие невестки, а так же тот факт, что ее младшему сыну теперь предстоит каторжный труд во имя России.
Выплакавшись, Мария Федоровна успокоилась и вытерла платочком глаза.
– Ты повзрослел, Мишкин, – сказала она, еще раз оглядывая императора с ног до головы, – мне говорили, а я не верила. Скажи мне, своей матери, что же будет дальше?
– Думаю, что все будет хорошо, МамА, – сказал император, опускаясь в кресло, – извини, я устал сегодня, как конь после скачек. И нога еще побаливает. У нас вполне есть шанс успеть решить все наши проблемы и сохранить в целостности и страну, и династию. Жить, правда, придется скромнее, и трудиться, как говорил мой прадед, император Николай I, подобно рабам на галерах. Но нам же к скромности не привыкать, правда? Да и к трудам тоже. Я ведь рассчитываю не только на себя, Сандро и наших помощников из будущего, но и на свою мать, в прошлом датскую принцессу Дагмару, умницу и красавицу.