Бессонные ночи.
Во время абстиненции постоянно хочется пить и испытываешь тревогу. У каждого рядом стояла поллитровая бутылка воды. На прием пищи нас выпускали, и мы всем отделением шли в комнату для приема пищи. Накрывали на столы, ну можно так сказать, два санитара мужчины. Они с криком " хлеб берем!" бросали поднос на стол, и мы передавали дальше, беря по куску. Наливали по тарелкам медсестры и санитарки. Но не все санитары были грубы. Некоторые раскладывали хлеб и тарелки каждому. Это зависело от смены. Хлеб был большими кусками. На второе каша. На первое мутная вода. Кормили очень и очень плохо. Мяса практически нет, овощей и фруктов вообще нет, а следовательно, и витаминов. Порции маленькие, все без соли и специй. Ели только ложками, которые потом пересчитывали, а потом только выпускали из столовой. Компот и чай были немного сладкие, а иногда вообще без сахара. Потом шли на перекур. Перекуров было достаточно. Вечером у кого были передачки шли кушать, конечно, делились кто с кем общался. Так что я не похудел ни на грамм, благодаря родителям. Первые три дня я практически не спал и не ел из-за отсутствия аппетита и тревоги. В девять вечера перекур, в десять отбой. Не спал я еще и потому, что пациенты номер один и два бродили всю ночь, иногда второй воровал тапочки и прятал их себе под подушку. И ночью второй подходил к кроватям и что-то хотел сказать, но у него только получалось "… Я не пони…". Первое время было жутко. Второй все время вставал и шумел пластиковой бутылкой. А иногда новенькие с белой горячкой в соседних палатах кричали всю ночь. На второй день привезли парня со шрамом на всю голову, Дениса. После капельницы к нему пришла "белочка" ненадолго, минут на пять. Он начал искать на полу пуговицы и долго смотрел на потолок. Я сразу позвал санитара. Санитар стоял у решетки и улыбался. Он спросил у меня: " Что страшно?" Я сказал, что да. Ночью у Дениса были приступы эпилепсии, по несколько секунд, он этого не помнил, но знал об этом. Так я провел три ночи, а потом у меня начались галлюцинации.
Изменение реальности.
Проснувшись, или вернее очнувшись от коматозного состояния, после третьей ночи, я увидел следующее. Из стен под потолком параллельно полу росли прозрачные водоросли сантиметров тридцать. Они медленно качались. По стыкам стен и потолка сидели прозрачные комки, типа медуз, разного размера. Причем если отведешь взгляд и снова посмотришь все они находились на своих местах. Из круглого плафона на потолке пытался вылезти огромный паук песочного света, но у него не получалось и поэтому видны были только лапы, которыми он барахтался во все стороны. Свет из окон струился как прозрачный туман. И если я смотрел на свои пальцы, то из пальцев тоже выходило какое-то мелкодисперсное излучение. Когда эти два вида субстанции смешивалось, то получались красивые завихрения. Если я смотрел на светильник круглый, то мне слышался один звук, если на продолговатый с люминесцентными лампами, то другой. А из ночника-светильника на стене почему-то играла музыка, довольно приятная. При этом я общался с соседями и даже рассказывал о своих галлюцинациях. Утром зашла медсестра на обход. Спросила меня как я спал. А сказал хорошо, соврал конечно, потому что мне уже сильно хотелось покинуть это заведение. И тут же по глупости я рассказал ей о водорослях на стене. Что говорило о том, что я воспринимал за реальность мои видения. Она записала в блокнот и ушла. Вообще обход делали чаще медсестры. За месяц моего прибывания врач разговаривала со мной раза четыре, и то если догонишь ее в коридоре. Что за психиатр такой? Наверно ей было некогда, ведь в отделении было человек пятьдесят, а она одна. Так вот. Лежу я и думаю, что-за таблетки мне дают, что я вижу такие видения. Таблетки мне давали утром и вечером, а кому-то и три раза в день. После этого утра мне стали делать капельницы, всего десять дней, по одной в день.