Один из артистов сказал, что им провидение послало в друзья этих военных, которые их познакомили с городскими достопримечательностями и дали возможность слышать по-настоящему народное пение.
Определились и неформальные руководители этого хора. Дирижировать стала концертмейстер театра, уже не молодая девушка, но еще и не старая женщина, которую все слушали, и стройность голосов устанавливалась довольно быстро. Их толпы в перерыве между песен вышел невысокий, стройный и уже седой, во всем черном старик, вынул из кармана камертон, звякнул им по ногтю левой руки, пропел ноту, и пение пошло по канонам нотной науки. Люди между собой шептали: «регент, регент», это был руководитель хора близко к замку расположенного храма Греко-Римской церкви «Марии Снежно», старинная церковь, она, как костел, упоминается еще в списках пятнадцатого столетия.
Виктор не отходил от концертмейстера, ухаживал за ней, готов был выполнять все ее желания, провожал после спектаклей. Неоднократно они заходили к Ивану домой и оставались у него до утра, а утром, когда над Львовом только всплывали первые лучи августовского солнца, они вместе шли на центральный рынок, неподалеку от дома, и покупали украинские фрукты и ягоды, много покупали, шли к Людмиле в гостиницу и завтракала этими фруктми почти вся Свердловская трупа.
Это была интересная командировка, с интересным времяпрепровождением, с интересными талантливыми людьми, и часто нашим героям казалось: «Как жалки мы со своими прозаическими делами и заботами на фоне искусства», забывая, что в обыденной жизни и работники искусства тоже подвержены воздействию прозы жизни, а жизнь искусства без обеспечения его потребностей при помощи поваров, уборщиц, летчиков, шоферов, дворников, стекольщиков, работников сельского хозяйства, военных не могла бы существовать. И такие встречи – лишь эпизоды в стройном течении истории каждого.
Иван без удержу кувыркался в постели то с хористкой, то с примадонной, а Виктор Гончар и Светлана Касьянова ночи напролет читали друг другу стихи, лирические стихи Советских и зарубежных авторов, были рады знакомству и не преступали черту чисто идейных интересов. Хотя оба, видимо были искусны в области любви, но, зачем-то оставляли эти радости на потом. Потом ничего не было. Гастроли Виктора во Львове заканчивались, заканчивались и гастроли театра. Расстались, устроив прощальный всенощный банкет, шли по улицам города большой компанией, довольно далеко пешком по старой улице Чапаева, обнявшись, перегородив улицу. На нескольких перекрестках останавливались, пригубить из горлышка «горилки», занюхать хлебом и двигались дальше, к автовокзалу, с которого уезжал Иван, а в том же районе уже ждала Виктора колонна груженных автомобилей для возвращения в Хмельницкий, к повседневной жизни. Расцеловались все со всеми, всплакнули. Светлана, держа руки скрещенными на груди, на лице застыла гримаса боли, чувство расставания навсегда с дорогим человеком было написано на ее лице. Иван умчался в свой Житомир, внедолге и Виктор «к себе», а театр назавтра должен был уезжать в свой Свердловск. И эти «блуждающие звезды» больше никогда не встретились.