Весь следующий день в лагере горели погребальные костры, а наутро старейшины племени уже собирали Динару в путь. В небольшой крепкой повозке уместилось приданое – степняки никогда не давали за невестой ни скота, ни денег, но всегда посылали жениху и его родителям щедрые дары в виде выделанных собольих шкур, дорогой посуды, оружия, расшитых золотом и серебром тканей, конской сбруи прекрасной работы. В этой же повозке вместе с дарами должна была ехать Ная, наставница Динары.
В схватке с чернокрылыми степняки потеряли пятерых воинов. Еще один – Рыжий, получивший удар копытом – уже пришел в себя, но пока еще не мог работать. В другой раз дочери верховного старейшины дали бы дюжину сопровождающих, но сейчас с ней послали лишь четверых. Собранная в дорогу повозка стояла у выезда из лагеря, рядом кочевники держали оседланных лошадей. Ждали только невесту с наставницей. Ни один из степняков не смел заходить в шатер к женщинам, и Эдгар решил сам сказать дочери Косматого, что все уже готово. Он здесь все равно чужак, и не будет ничего страшного, если он поведет себя не совсем правильно.
Он остановился у входа и замер, вспомнив, что еще день назад точно так же стоял возле шатра Косматого. И тогда, день назад, в лагере все было мирно, и были живы и верховный старейшина, и Хитрый, и все остальные.
Эдгар постучал колотушкой, подвешенной у входа.
– Мы идем, идем! – откликнулся незнакомый женский голос. Эдгар понял, что это Ная, наставница Динары. Внутри послышались шаги, полог всколыхнулся, и из шатра вышла сначала крепко сбитая женщина лет сорока пяти, а следом – дочь Косматого.
По древним обычаям, которые чтили все кочевники, невесту следовало отправлять в путь в красной одежде – это был цвет степных тюльпанов и маков, цвет страсти, цвет первой брачной ночи. То ли Динара смирилась и сама не стала противиться обычаю, то ли старейшины ей не дали этого сделать, но она была в красном: темно-красные высокие сапоги, темно-красные бархатные штаны, алый парчовый кафтан, перехваченный в талии широким вышитым поясом. Она вскинула голову, отбрасывая со лба черные пряди, и Ная тут же принялась вокруг нее суетиться и смахивать с алого кафтана несуществующие пылинки.
– Прекрати, – резковато одернула ее Динара.
– Сейчас, сейчас… – Ная отступила на шаг, окинула воспитанницу пристальным взглядом. – Какие все-таки у тебя косы! Загляденье, а не косы!