Он дождался, когда герцог лично запечатает оба письма. Потом, когда печати остыли и затвердели, секретарь вложил письма в плоский кожаный футляр и ловко обвязал его шелковой лентой, концы которой тоже скрепил пломбой. Адриан сидел за письменным столом, уронив голову на руки. Эдгар, не говоря ни слова, убрал в карман запечатанный футляр с письмами и направился к выходу из кабинета, но уже в дверях обернулся. Строгое лицо его было спокойно, на губах играла неизменная легкая улыбка.
– Ваше высочество, я сделаю все, что в моих силах, чтобы доставить письма Косматому, – Эдгар почтительно поклонился Роберту и повернулся к Адриану. – Ваша светлость, когда будете в оперетте у артисток – прошу вас, передайте Сюзанне из кордебалета, что барон Герман не будет ей докучать по меньшей мере месяц.
Через несколько минут секретарь герцога, уже в высоких сапогах, кожаных штанах и дорожной куртке, был на конюшне. Он наскоро почистил рослую серую кобылу, расчесал ей гриву и хвост, оседлал – и вскоре копыта серой лошади бойко застучали по брусчатке Стейнбурга, древней столицы герцогства. Эдгар рассчитывал добраться до лагеря Косматого часа за четыре, к закату, но резвая тонконогая Мышка принесла его к цели даже раньше. Солнце еще не опустилось, а впереди среди пустой степи заблестела зеркальная лента реки, уже вернувшейся после весеннего разлива в свое обычное русло.
Лагерь кочевников был прямо перед рекой. Эдгар перевел Мышку из легкой рыси в шаг и быстро скользнул взглядом по сторожевым вышкам. Наверняка степняки уже рассматривают его в подзорные трубы. Что ж, пусть. Он нарочно не стал надевать дорожный плащ – пусть видят, что при нем нет никакого оружия, что он ничего не прячет.
Он приблизился на расстояние ружейного выстрела и почувствовал, как во рту все пересохло, а по спине пополз противный холодок. Тревога передалась лошади – кобыла взволнованно прядала ушами. В другую минуту Эдгар погладил бы ее по шее, но сейчас каждое лишнее движение степняки могли истолковать по-своему, поэтому он просто успокоил лошадь голосом:
– Не бойся, Мышка, все хорошо.
Лагерь оказался уже совсем близко, и Эдгар выдохнул: хотели бы пристрелить – давно бы пристрелили. Значит, Косматый и в самом деле ждет посла и прекрасно понимает, о чем именно пойдет речь.