Учение о перевоплощении объясняет нам как самые ужасные страдания, так и самое завидное счастье. И понятен нам становится, даже самый что ни на есть идиот, когда мы знаем, что его тупость, от которой он так страдает, есть следствие преступного употребления разума в его предшествующей жизни.
Вот отрывок из чудом уцелевшего золотого стиха Пифагора; «Ты сам вскоре увидишь, что муки пожирающие людей, есть плоды их же выбора и что несчастные бедолаги ищут далеко от себя тех благ, источник которых находится в них же самих».
Идеал государственный правления для Пифагора состоял в порядке и гармонии. Для него был одинаково чужд и гнет олигархии и хаос демократической демагогии. Разрабатывая, Дорийскую конституцию он стремился внести в нее следующее устройство, а именно создать поверх всей политической власти – власть наук и ремесел с совещательным и решающим голосом по всем важнейшим государственным вопросам. Власть ученых, по его мнению, должна была стать регулятором государственной жизни. Именно после ознакомления с этими идеями, Платон выдвинул формулу политического обустройства в знакомых нам словах; что государства начнут развиваться, а граждане в них будут жить счастливо, когда правители станут философами или философы станут правителями. Но, к сожалению, путь к истине весьма тернист и нелегок. И многие ученики и Орфея, и Пифагора, и Платона не выдерживали и зачастую отступали перед напором горделивых политиканов, перед животными и неуемными страстями толпы и перед ничтожным словоблудием софистов. Ведь как бы они себя не называли, будь то атеисты, или нигилисты, они во все времена имеют меж собой одну общую связь, а именно отрицание Бога и души, а, следовательно, и отвержение истины, а, следовательно, и Высшей духовной жизни.
Орден Пифагора просуществовал около пятидесяти лет, но что касается идей его основателя, то они живут, и здравствуют, и по сей день. Разрозненные лучи света его мудрости как семена знаний дали свои ростки и всходы. Их можно встречать везде и всюду, во всех мало мальки здравых философских учениях и во всех религиозных течениях. Но центр их неизменен, и находится он в астрале божественного света, именуемым орденом Пифагора.
Когда кто-то проповедует о молитвах и воздержании, я думаю: не все ли равно – идти в мечеть Мухаммеда, или в монастырь Христа, где звонят колокола, или в синагогу Моисея. Среди всех этих строений я искал, но не находил Бога. Его нет, для тех, кто выдумал его для торговли, кто наживается на его имени. Мой свет и мой проводник философия.