Охранник слегка пожал плечами, вполне осознавая свою вину и молча, удалился на свой пост. Через некоторое время, к ним вышел всё тот же молодой врач, откликнувшийся на их призывы о помощи, но уже облаченный в другую одежду. Он готовился к операции и заметно нервничал, как первокурсник перед экзаменом.
– Я полицию вызвал, – смущённо произнес он и продолжил извиняясь. – Простите, но таков порядок. Я обязан был это сделать.
– Не беспокойтесь, – вздохнув, ответил Антон, – мы в курсе всей процедуры.
Хлопнула дверь, и они увидели, как в операционную быстрым, уверенным шагом прошла мать Антона. Она уже была в хирургической одежде. За ней проследовала пара человек местного персонала, везя на тележке медицинские принадлежности.
– Константин! – окликнула она молодого человека, и без лишних слов добавила. – Пора!
Елена Дмитриевна скрылась в операционной, и молодой терапевт последовал за ней, поспешив покинуть Марию и Антона. Он подошел к кабинету и остановился в нерешительности. Затем, сам не зная почему, постучал в дверь, и неуверенно вошел внутрь.
Сыщик и журналистка остались одни. Время для них будто замедлилось в тягучем ожидании, а может и вовсе остановилось. Где-то там за дверью шла полным ходом операция по спасению жизни человека, а они были вынуждены сидеть здесь в изнуряющем бездействии. Но ничего другого им и не оставалось, как только ждать. Ждать хоть каких-нибудь новостей.
Антон с Машей, всё так же молча, сидели в ужасно скучном коридоре больничного покоя, в ожидании хоть каких-нибудь новостей о состоянии здоровья их нового случайного знакомого. Окружающая обстановка навевала тоску смертную и ничего больше. Выкрашенные синей краской стены, и белый потолок выглядели абсолютно безрадостно и наводили одно лишь сплошное уныние.
«И почему в больницах нет ярких цветов, поднимающих настроение?» – подумал сыщик, от безделья рассматривая стены вокруг себя. – «Получилась бы эдакая цветотерапия. Глядишь, и пациенты станут чуточку здоровее. Так ведь нет! Всё по казенному просто и уныло. И везде как под копирку, куда ни зайди. Ну, неужели нет других красок!?»
Антон, даже будучи полицейским, никогда не понимал такой выбор цветовой гаммы в государственных структурах. Ну, вот к чему вся эта серость и уныние?! И для него выбор столь безликих цветовых решений был совершенно непонятен.