Другая обратилась напрямую к Таисье.
– Нам с сестрой от тебя ничего не надо, а вот матери нашей нужна помощь, накорми ее чем-нибудь горяченьким, мы с утра ничего не ели и не пили. От своих отбились, а в дороге давно…
Таисья достала из русской печки чугунок с томлеными щами из квашеной капусты, приправленной бараниной. Щи дымились, аппетитный запах разносился по всему дому. Она поставила на стол каравай домашнего хлеба, испечённого загодя, несколько деревянных ложек и высоких глиняных плошек, которые служили тарелками. Сама хозяйка села на табурет рядом с печкой.
– Кушайте. Чем богаты…
Отказываться никто не стал, все подсели к столу. Всё это время старая цыганка так и не проронила ни слова, а только буравила глазищами Таисью. Та почувствовала, что её вдруг сморило, и она готова погрузиться в приятную дрему или крепкий сон.
Так и случилось, её глаза закрылись сами собой. Что интересно, она почти спала, но ясно слышала, что происходит вокруг неё, все передвижения и разговоры. Всем руководила старуха:
– Хватит рассиживаться за столом, не едали что ли… А вдруг кто-нибудь придёт? – ворчала она. – Маша, забери карты со стола, а то впопыхах забудешь. Роза, быстро в закрытую комнату, оглянись там внимательно.
Две сестры тут же вскочили из-за стола и ринулись исполнять указания старшей цыганки, которая продолжала:
– Шевелитесь, она скоро очухается. Берите из того, что найдете, только половину. Она к нам отнеслась по-человечески, пусть и ей что-то останется.
Через некоторое время троица цыганок стояла у порога двери. Две сестры держали в руках по большому узлу, в который хорошо уместилось чужое добро. Старуха выходила последней:
– А тебе, девка, напоследок и на память вот что скажу: я тут глянула в карты, которые разложила Мария, она у нас мастерица по этому делу, лучше всех гадает. Судьба у тебя не простая, но жить будешь долго, родишь одного ребенка – дочь, замуж пойдешь два раза, будешь лечить людей, в конце жизни оступишься, окараешься, а на нас не серчай…
Таисья проснулась, но цыганок и след простыл. Двери в горницу и сенки стояли приоткрытыми, и весь дом выстудился. Она сразу бросилась в комнату и увидела открытый сундук, вокруг него валялись вещи и её приданое, большая часть украдена, но унесли не всё.
Михаил вечером застал жену плачущей, успокаивал её, как мог, пообещал сделать хитрую щеколду на ворота, чтобы открывалась дополнительным ключом. Он радовался, что всё закончилось так, ыедь могло быть и хуже…